Часть текста: атмосфере. Опыт структурно-семиотического анализа показал: являясь непосредственной реакцией на события повседневности, значительное число текстов Мандельштама одновременно включает оценку этих событий через историко-культурные уподобления с помощью шкалы ценностей. Такой подход позволяет выявить особую нагруженность текстов и одновременно является предпосылкой их мировоззренческой интерпретации. С помощью циклизации стихов Мандельштама и анализа подтекстов, содержащихся в его статьях, удалось показать следующее. Система ценностей раннего Мандельштама складывается под влиянием полемики с символистской эстетикой и в стремлении к идентификации с чаадаевско-соловьевской традицией («русской идеей»), как она воспринималась в начале ХХ века. Не только идеи Чаадаева, Вл. Соловьева (отчасти К. Леонтьеваи Достоевского), но и их интерпретация в культуре «серебряного века» стали отправным пунктом мировоззрения Мандельштама. С первых самостоятельных шагов акмеист Мандельштам полемизирует с символистским панэстетизмом и релятивизмом, настаивая на незыблемости основных этических норм. Отрицание позитивистской теории прогресса, утверждение безусловности личностного начала и экзистенциальной свободы, идей культурного...

2. Нерлер П.М.: Cor amore. Этюды о Мандельштаме. Приложение 2. Павел Нерлер. Библиография

Входимость: 6. Размер: 95кб.

Часть текста: реальные даты даются в квадратных скобках [].\ В случаях электронных публикаций, а также для бумажных публикаций, имеющих интернет— версию, приводятся их установленные сетевые адреса (дата обращения к ним — 21 октября 2013 г.). Под публикациями также указываются рецензии и иные отклики: в случаях, если последние не имеют собственных заглавий, названия рецензируемых произведений не повторяются. КНИГИ И ДРУГИЕ ОТДЕЛЬНЫЕ ИЗДАНИЯ Авторские поэтические сборники Стихи из книги «Ботанический сад» (1970—1987) [Препринт] / Поэтическая серия «Визитная карточка». М.: Линор, 1995. 25 с. (Тираж: 100 экз.). Рец.: Жажоян М. Судьбы и реки // РМ. 1996. 25—31 июля. С. 13. Ботанический сад. Книга стихов (1970—1987). М.: Арт-БизнесЦентр, 1998. 150 с. (Тираж: 1000 экз.). В сети: http://imwerden.de/cat/modules.php?name=books&pa=show book&pid=606 Рец. и др. отклики: Литературная жизнь Москвы. Клубы и салоны. Сезон 1998/99 гг. Вып. 2 (19). — 1998, сентябрь-октябрь. С. 6 (заметка «30.09. Филиал Литературного музея в Трубниковском пер.»); Kasper K. Das literarische Leben in Rufiland 1998. Zweiter Teil: Jungere Generationen, Preise, Fundsachen, Gedachtnisarbeit // Osteuro- pa. 1999. Jg. 49. Heft 6. Juni 1999. S. 580; В. Крейд // НЖ. 1999. № 217. С. 302—305. Високосные круги. Стихи 1970—2012 гг. М.: Водолей, 2013. 176 с. (Тираж: 1000 экз.). Рец.: Пять книг недели // Независимая газета. Ex-libris. 2013. 20 июня. В сети: http://www.ng.ru/ng_exlibris/2013—06—20/1_five. html; Румер. М. Биография души. Размышления о поэзии Павла Нерлера // ЕГ. 2013. Июль. С. 19; Логош О. Презентация книги стихов Павла Нерлера [в Ахматовском музее 2 июля 2013 г.] // Питербук: события. 2013. 7 июля. В сети: http://krupaspb.ru/piterbook/events. html?ym=&arc=0&nn=2188&np=1; Бычков С. Касание поэзии....

3. Киршбаум Г.: «Валгаллы белое вино…». Немецкая тема в поэзии О. Мандельштама. Список литературы

Входимость: 5. Размер: 50кб.

Часть текста: 78–91. АВЕРИНЦЕВ, С. С. 1968: «Морфология культуры» Освальда Шпенглера // ВЛ, № 1, 132–153. — 1991: Конфессиональные типы христианства у раннего Мандельштама // ССОМ, 287–298. — 1995: «Чуть мерцает призрачная сцена…»: подступы к смыслу // ОМ В, 116–122. — 1996: Поэты. М. — 2001а: София — Логос. Киев. — 2001b: Страх как инициация: одна тематическая константа поэзии Мандельштама // СБП, 17–23. — 2002: «Скворешниц вольных гражданин…» Вячеслав Иванов: путь поэта между мирами. СПб. АДАМОВИЧ, Г. В. 1995: Мои встречи… // ОМЕВ, 184–186. АЛЛЕН, Л. 1994: У истоков поэзии Н. С. Гумилева. Французская и западноевропейская поэзия // НГ, 235–252. АЛЬТМАН, М. С. 1995: Разговоры с Вячеславом Ивановым. СПб. АМЕЛИН, Г. Г., МОРДЕРЕР, В. Я. 2000: Миры и столкновения Осипа Мандельштама. М., СПб. АННЕНСКИЙ, И. Ф. 1923: Тихие песни. С приложением сборника стихотворных переводов «Парнассцы и проклятые». 2-е издание. Пб. — 1969: Вторая книга отражений // Книги отражений I, II. München. Репринт издания 1909 г. СПб. АРОНСОН, М., РЕЙСЕР, С. 1929: Литературные кружки и салоны. Л. АХМАТОВА, А. А. 1995: Листки из дневника // ОМЕВ, 18–39. — 2001: Собрание сочинений в шести томах. Т. 5. М. БАЛЬМОНТ, К. Д. 1980: Избранное. Стихотворения. Переводы. Статьи. М. БАРАН, X....

4. Мандельштамовская энциклопедия. Шуберт Франц Петер

Входимость: 5. Размер: 7кб.

Часть текста: Бу- томо-Названой «в Консерватории, где она пела Шуберта» (Ахматова. С. 130). Впечатления от концерта легли в основу стих. О. М. «В тот вечер не гудел стрельчатый лес органа...» (1918, в автографе М. Чуванова под заголовком «Шуберт», см.: Мец. С. 550). В этом стихотворении использованы мотивы из песен Ш. на стихи нем. романтиков: «шумящая мельница», «родная колыбель» и «липы» пришли из песенного цикла на стихи В. Мюллера «Прекрасная мельничиха» («Die schone Mullerin»), «лесной царь» - из одно- им. баллады И. В. Гёте («Erlkonig») в переводе В. А. Жуковского, «Двойник» из «Der Doppelganger» («Still ist die Nacht...») Г. Гейне (не без влияния переводов И. Ф. Анненского и, возможно, А. А. Блока). Синтезируя топику нем. романтизма и переплетая ее с образностью, разработанной в собств. стихах, касающихся романтич. темы («О, красавица Сайма...», «Я не слыхал рассказов Оссиана...», «Декабрист», «Когда на площадях и в тишине келейной...» и др.), О. М. создал метаобраз «музыкальной стихии немецкого романтизма» (Жирмунский. C. 139). В песнях Ш., в отличие от разноголосицы И. С. Баха , происходит искомое романтиками и О. М. гармоничное соединение слова и...

Входимость: 5. Размер: 119кб.

Часть текста: «Валгаллы белое вино…». Немецкая тема в поэзии О. Мандельштама 3. 3. Немецкая тема в произведениях 1933–1937 годов 3.3. Немецкая тема в произведениях 1933–1937 годов 3.3.1. От Парацельса до Шпенглера: немецкие культурные реалии в «упоминательной клавиатуре» «Разговора о Данте» В 1932 году Мандельштам начал изучать итальянский язык и читать Данте. Вдова поэта вспоминала, что первое время он прибегал к подстрочным прозаическим переводам с немецкого, при этом предпочитая немецкие подстрочники французским, «потому что немцы, как переводчики, точнее французов» (Н. Мандельштам 1999: 288) [323]. В «Разговоре о Данте» Мандельштам развивает свои автопоэтологические положения на большом культурном материале, в том числе и немецком: так, Одиссеева речь 26-й песни Комедии «обратима… и к дерзким опытам Парацельса» (III, 238). «Ключевой признак сопоставления — смелость, дерзкость опытов Парацельса и дантовских тематических и метафорических рывков». А характеризуя фоноритмику 32-й песни «Ада», Мандельштам говорит о том, что «все это приплясывает дюреровским скелетом на шарнирах и уводит к немецкой анатомии» (III, 250). Характерно, что даже в контексте Дюрера Мандельштам отсылает не к немецкой живописи, а к «анатомии». В мандельштамовской концепции немецкой культуры практически начисто отсутствует немецкая живопись. Исключения немногочисленны: мимоходом, в контексте размышлений о грузинском искусстве упомянуты немецкие ренессансные портретисты. Немецкую живопись Мандельштам знал, но...

6. Мандельштамовская энциклопедия. О.Э. Мандельштам. Библиография на русском языке (посмертные публикации)

Входимость: 5. Размер: 116кб.

Часть текста: публикации) ПОСМЕРТНЫЕ ПУБЛИКАЦИИ 1951 Два стиха. Оксфорд: Рябина, 1951. [4] л. (Об изд. см.: Левинтон Г. Неизвестное издание Мандельштама // НЛО. 1994. № 8. С. 217-218.) 1952 «Звук осторожный и глухой...»; «Дано мне тело - что мне делать с ним...»; «Образ твой, мучительный и зыбкий...»; Петербургские строфы («Над желтизной правительственных зданий...»); «В спокойных пригородах снег...»; «Природа - тот же Рим и отразилась в нем...»; «О временах простых и грубых...»; «Есть иволги в лесах, и гласных долгота...»; «Я не увижу знаменитой «Федры»...»; «Бессонница. Гомер. Тугие паруса...»; «В Пе- трополе прозрачном мы умрем...»; «В Петербурге мы сойдемся снова...»; «Золотистого меда струя из бутылки текла...»; Декабрист («“Тому свидетельство языческий сенат...”»; Tristia («Я изучил науку расставанья...»); «Сестры - тяжесть и нежность - одинаковы ваши приметы...»; «Чуть мерцает призрачная сцена...»; «За то, что я руки твои не сумел удержать...»; «Возьми на радость из моих ладоней...»; Феодосия («Окружена высокими холмами...»); «Идем туда, где разные науки...»; «Кому зима, арак и пунш голубоглазый...»; Век («Век мой, зверь мой, кто сумеет...»); А небо будущим беременно... («Опять войны разноголосица...»); «Вы, с квадратными окошками, невысокие дома...»; «Я буду метаться по табору улицы темной...»; «С миром державным я был лишь ребячески связан...»; «Там, где купальни, бумагопрядильни...»; Батюшков («Словно гуляка с волшебною тростью...»): [С краткой биографич. справкой] // Марков В. Приглушенные голоса: Поэзия за железным занавесом. Нью-Йорк, 1952. С. 65-90. «Не унывай, садись в трамвай...»; «Куда как тетушка моя была богата...» // Иванов Г. Петербургские зимы. Нью-Йорк, 1952. С. 123. 1953 «Под зефиры весны...»; «Где ты была,...

7. Аверинцев С.: Судьба и весть Осипа Мандельштама

Входимость: 4. Размер: 181кб.

Часть текста: уже вне споров. Другое дело, что всегда, может быть, будут люди, которых Мандельштам просто раздражает; что же, в его мысли, в его поэзии, во всем его облике и впрямь есть нечто царапающее, задевающее за живое, принуждающее к выбору между преданностью, которая простит все, и нелюбовью, которая не примет ничего. Отнестись к нему «академически», то есть безразлично, — не удается. Прописать бесприютную тень бесприютного поэта в ведомственном доме отечественной литературы, отвести для него нишу в пантеоне и на этом успокоиться — самая пустая затея. Уж какой там пантеон, когда у него нет простой могилы, и это очень важная черта его судьбы. Что касается литературы, не будем забывать, что в его лексиконе это слово бранное: отчасти вслед за дорогим ему Верленом 1 , но куда резче Верлена и с другими акцентами. «Было два брата Шенье — презренный младший весь принадлежит литературе, казненный старший сам ее казнил». У нас еще будет случай подумать и поговорить о смысле этой фразы; а пока будем помнить поразительный факт: бытие поэта...

Входимость: 4. Размер: 164кб.

Часть текста: словоформы и словосочетания (эксплицитные и суггестируемые) в текстах М и комментарии к ним. Мы к Мандельштаму близко не подошли, мы заняты первичной дешифровкой, мы учим язык! Г. Левинтон 857 Предварительные замечания Отдельные факты присутствия иноязычных (в основном, немецких) суггестий и подтекстов у Мандельштама давно регистрировались исследователями 858 859 860 861 862 863 864 865 866 867 868 869 870 871 872 873 874 875 876 877 878 879 . Но первая серьезная попытка сбора и интерпретации фактов в этой области, была сделана лишь в монографии [200], где был предъявлен корпус «германских» (немецкий и идиш) интерференций у Мандельштама. В настоящем «словаре» делается следующий шаг, а именно: предъявляется, по возможности, полный корпус эксплицитных и «просвечивающих» (суггестируемых) иноязычных интерференций в текстах Мандельштама на всех использованных им языках. При этом корпус «германизмов» значительно пополнен, по сравнению с [200]. Замечание о «пометах». Отсутствие обозначения языка, который интерферирует в данном месте текста, означает, что этот язык (по умолчанию) - немецкий. «Идишизмы» помечаются буквой Y Следует отметить, что в корпус «идишизмов» здесь не включены те случаи суггестий и эксплицитных выражений, немецкое происхождение которых равно- или более вероятно, чем «идишское». Эти интерференции отнесены к «немецким», т. е. не помечены. Обозначения в тексте «корпуса» 859 : Тексты М (и их датировки) цитируются, в основном, по изданию [1]; римск. I обозначает первый том этого издания, римск. II - второй том. Отсутствие...

Входимость: 4. Размер: 134кб.

Часть текста: что, собственно, кульминируется. Кульминационность выражается не столько в самом факте прямого обращения к немецкой речи и литературе, для Мандельштама не уникальном (ср. обращения к армянской и итальянской речи), сколько в том, что в HP, как ни в каком другом стихотворении, пересеклись и переплелись почти все мотивы, наработанные Мандельштамом в рамках немецкой темы. Если в других стихотворениях нам, как правило, приходилось «вылавливать» немецкие мотивы из обшей сюжетно-метафорической канвы стихотворения, то в HP Мандельштам само название выдвигает немецкий элемент на первый план. Для адекватного понимания HP требуется не только изучение и подключение к разбору стихотворения всех немецких мотивов поэта, но и обсуждение ближайшего контекстуального окружения стихотворения. В предыдущей главе нами было показано, что произведения Гете — одного из персонажей HP — оказываются не только главным объектом самопроекций и идентификаций, но и связующим центром «немецких» аллюзий в стихотворениях 1931–1932 годов. Однако этим контекстуальное окружение HP не исчерпывается. Помимо армянских впечатлений обращению Мандельштама к немецкой речи и поэзии предшествовали его поэтические медитации о русской поэзии, о Державине и Батюшкове, Тютчеве, Языкове, Фете, авторах, связанных с «немецкой» поэтической традицией в русской словесности. В 1932–1933 годах Мандельштам пишет ряд стихотворений, адресатом которых является сам язык, сама поэзия — «Дайте Тютчеву стрекозу…», «Батюшков» и «Стихи о русской поэзии», после HP — двойчатки «Ариоста» и стихотворение «Друг Ариоста, друг Петрарки, Тасса друг…», в которых поэт обращается к итальянской речи. Стихотворение «Не искушай чужих наречий, но постарайся их забыть…» заканчивает этот двухгодичный цикл «речевых» стихов. Наше стихотворение, прямо...

Входимость: 3. Размер: 144кб.

Часть текста: и творчества Мандельштама, который может быть признан радикальным во многих отношениях. Выше уже говорилось о болезненных скачках и переломах в культурософско-филологических взглядах Мандельштама. Если в статьях 1922–1923 годов Мандельштам еще лелеет свои утопические идеи об эллинистической природе русской культуры и литературы, то в статье «Вульгата» он называет любые высказывания об эллинизме и византинизме русского языка реакционными и призывает к его секуляризации (II, 299). В данной связи показателен и самокритичный выпад Мандельштама против его собственных концепций эллинизма (II, 409), который пришелся как раз на время работы над переводами с немецкого. Знаменательна и концовка статьи «Выпад», в которой выражается надежда на то, что русская поэзия когда-нибудь дойдет до читательских масс, сохранивших «филологическое чутье» (II, 412). Радикальность Мандельштама имела и конкретную политическую окраску. В 1922 году в статье «Кровавая мистерия 9-го января» поэт оправдывает казнь царя, а в 1923 году зло высмеивает марионеточное правительство грузинских меньшевиков [192]. По мнению...

Поиск по творчеству и критикеCлово "DAS"

Поиск по творчеству и критике
Cлово "DAS"