Поиск по творчеству и критике
Cлова начинающиеся на букву "Д"

1. Буря и натиск

Входимость: 3. Размер: 25кб.

Часть текста: систем, двух поэтических эпох. Русский читатель, за четверть века испытавший не одну, а несколько поэтических революций, приучился более или менее сразу схватывать объективно-ценное в окружающем его многообразии поэтического творчества. Всякая новая литературная школа, будь то романтизм, символизм или футуризм, приходит как бы искусственно раздутой, преувеличивая свое исключительное значение, не сознавая своих внешних исторических границ. Она неизбежно проходит через период «бури и натиска». Только впоследствии, обычно уже тогда, когда главные представители школ теряют свежесть и работоспособность, выясняется их настоящее место в литературе и объективная ценность ими созданного. При этом после половодья «бури и натиска» литературное течение невольно сжимается до естественного русла, и запоминаются навсегда именно эти, несравненно более скромные, границы и очертания. Русская поэзия первой четверти века переживала два раза резко выраженный период «бури и натиска». Один раз — символизм, другой раз — футуризм. Оба главные течения обнаружили желание застыть на гребне и в этом желании потерпели неудачу, так как история, подготовляя гребни новых волн, в назначенное время властно повелела им пойти на убыль, возвратиться в лоно общей материнской стихии языка и поэзии. Однако поэтический подъем символизма и футуризма, дополняя друг друг исторически, были по существу совершенно разного порядка. «Бурю и натиск» символизма следует рассматривать как явление бурного и пламенного приобщения русской литературы к поэзии европейской и мировой. Таким образом, это бурное явление по существу имело внешнекультурный смысл. Ранний русский символизм был сильнейшим сквозняком с Запада. Русский футуризм гораздо ближе к романтизму, — на нем все черты национального поэтического возрождения, причем разработка...

2. Киршбаум Г.: «Валгаллы белое вино…». Немецкая тема в поэзии О. Мандельштама. 3. 2. Кульминация немецкой темы в стихотворении «К немецкой речи»

Входимость: 3. Размер: 134кб.

Часть текста: темы в стихотворении «К немецкой речи» 3.2.1. Черновики и варианты: предварительные замечания В августе 1932 года Мандельштам написал стихотворение «К немецкой речи» (далее: HP). HP — последнее прижизненно опубликованное стихотворение поэта — было напечатано в «Литературной газете» 23 ноября 1932 года и таким образом завершило целую серию мандельштамовских публикаций этого года. По-видимому, свою роль при публикации сыграло и то обстоятельство, что один из героев стихотворения — Гете, столетие со дня смерти которого широко отмечалось в СССР в 1932 году [274]. Исследователи, касавшиеся HP, высказывали предположение, что это стихотворение представляет собой кульминацию немецкой темы у Мандельштама [275], но в силу неизученности самой немецкой темы они не выделяли того, что, собственно, кульминируется. Кульминационность выражается не столько в самом факте прямого обращения к немецкой речи и литературе, для Мандельштама не уникальном (ср. обращения к армянской и итальянской речи), сколько в том, что в HP, как ни в каком другом стихотворении, пересеклись и переплелись почти все мотивы, наработанные Мандельштамом в рамках немецкой темы. Если в других стихотворениях нам, как правило, приходилось «вылавливать» немецкие мотивы из обшей сюжетно-метафорической канвы стихотворения, то в HP Мандельштам само название выдвигает немецкий элемент на первый план. Для адекватного понимания HP требуется не только изучение и подключение к разбору стихотворения всех немецких мотивов поэта, но и обсуждение ближайшего контекстуального окружения стихотворения. В предыдущей главе нами было показано, что произведения Гете — одного из...

3. Гурвич И.А.: Мандельштам. Проблема чтения и понимания. II. Воплощение противоречия: Блок. Пастернак

Входимость: 2. Размер: 40кб.

Часть текста: II. Воплощение противоречия: Блок. Пастернак Возникновение крайне субъективной лирики совпадает хронологически с началом нового столетия : в 1901 — 1902 г. появляются стихи Блока, отмеченные печатью программного символизма. И в них уже функционирует образность, насыщенная “темнотами". Преобразование лирической структуры совершалось явно и нацеленно. Но притом — в определенной москости и в не менее определенном объеме. Блоковеды активно разрабатывали тему “учителя и предшественники". Сам Блок назвал своим учителем Владимира Соловьева, и эта версия не встречает у ис- еледователей возражений, а нередко ей отводится первостепенная роль. Оставим в стороне философские трактаты Соловьева, поеледуем за Блоком, ссылавшимся на соло- вьевскую поэзию. Часто, в качестве поучающего фактора, цитируется четверостишие: Милый друг, иль ты не видишь, Что все видимое нами — Только отблеск, только тени От незримого очами. Слов нет: Соловьев угадывает в стихотворные строки ту тенденцию, которая ...

4. Павлов М.С.: О.Мандельштам - цикл о воронежской жажде

Входимость: 2. Размер: 38кб.

Часть текста: стихов, создававшейся в обстановке, очень далекой от традиционных представлений о светлой и гармоничной античности. Работа посвящена тому, чтобы определить место данного цикла в воронежском творчестве Мандельштама и в самых общих чертах описать его смысловую структуру. 1. КУВШИН I Длинной жажды должник виноватый, Мудрый сводник вина и воды, На боках твоих пляшут козлята И под музыку зреют плоды. II Флейты свищут, клевещут и злятся, Что беда на твоем ободу Черно-красном — и некому взяться За тебя, чтоб поправить беду. 21 марта 1937. Воронеж 2. * * * I Гончарами велик остров синий — Крит веселый 1 , запекся их дар В землю звонкую. Слышишь дельфиний Плавников их подземный удар? II Это море легко на помине В осчастливленной ‘обжигом глине, И сосуда студеная власть Раскололась на море и страсть. III Ты отдай мне мое, остров синий, Крит летучий, отдай мне мой труд, И сосцами текучей богини Напои обожженный сосуд. IV Это было и пелось, синея, Много задолго до Одиссея, До того, как еду и питье Называли «моя» и «мое». V Выздоравливай же, излучайся, Волоокого неба звезда, И летучая рыба — случайность, И вода, говорящая «да». (21 марта) 1937 3. * * * Нереиды мои, нереиды, Вам рыданья — еда и питье, Дочерям средиземной обиды Состраданье обидно мое. Март 1937 4. * * * I Флейты греческой мята и йота — Словно ей не хватало молвы — Неизваянная, без отчета, Зрела, маялась, шла через рвы. 10 II И ее невозможно покинуть, Стиснув зубы ее не унять, И в слова языком не...

5. Мандельштам Надежда: Вторая книга. Стихи и люди. III. Два полюса

Входимость: 2. Размер: 27кб.

Часть текста: случайный московский знакомый, некий Р., большевик из поповичей, про которого говорили, что он живет антирелигиозными статейками, но, чем он жил, неизвестно. Был он страстным коллекционером на любой брик-а-брак и синей бородой. Р. говорил загадками и непрерывно менял жен. Встретив нас, он потащил меня и Мандельштама к себе знакомить с очередной женой, которая, насколько я понимаю, стала последней. В один из роковых годов она с треском выгнала его из дому и захва-тила себе все коллекции, и он исчез. Специалистка по Индии, она твердо знала, что Ганди предал рабочий класс, а к нам изредка приходила, как я думаю, стукачить. Скрутить такого человека, как Р., она могла только шантажом. Он слишком любил накопленные им старинные безделки, чтобы добровольно отказаться от них и от жилплощади. Видно, и он, таинственный человек, говорив-ший загадками, не выдержал и в минуту тоски проболтался любимой женщине, что не верит газетам. Этого было бы достаточно, чтобы загубить человека в самые, как говорила Ахматова, "вегетарианские времена". Изгнание произошло в самом начале тридцатых годов. Дальнейшей судьбы Р. я не знаю. Уцелеть он мог только чудом: интеллигент и остроумец, ловко сдерживав-ший шутки, он принадлежал первому набору революционных кадров и не мог не погибнуть в предвоенные годы, когда произошла полная смена аппарата. В день нашей встречи в Ореанде мы только смутно предчувствовали будущее и надеялись (как все надеются сегодня - в 1970 году), что вершина жестокости и гнусности уже достигнута и должно пойти на смягчение. Дураки всегда надеются. Р., пожалуй, ни на что не надеялся. Он лучше нас знал, с кем имеет дело, и спасался, как многие, легкой иронией. Мы стояли вчетвером перед домом на сухой земле Ореанды....