Поиск по творчеству и критике
Cлово "SICH"
Входимость: 10. Размер: 14кб.
Входимость: 3. Размер: 28кб.
Входимость: 2. Размер: 52кб.
Входимость: 1. Размер: 144кб.
Входимость: 1. Размер: 17кб.
Входимость: 1. Размер: 25кб.
Входимость: 1. Размер: 127кб.
Входимость: 1. Размер: 134кб.
Входимость: 1. Размер: 82кб.
Входимость: 1. Размер: 23кб.
Примерный текст на первых найденных страницах
Входимость: 10. Размер: 14кб.
Часть текста: Опыт структурно-семиотического анализа показал: являясь непосредственной реакцией на события повседневности, значительное число текстов Мандельштама одновременно включает оценку этих событий через историко-культурные уподобления с помощью шкалы ценностей. Такой подход позволяет выявить особую нагруженность текстов и одновременно является предпосылкой их мировоззренческой интерпретации. С помощью циклизации стихов Мандельштама и анализа подтекстов, содержащихся в его статьях, удалось показать следующее. Система ценностей раннего Мандельштама складывается под влиянием полемики с символистской эстетикой и в стремлении к идентификации с чаадаевско-соловьевской традицией («русской идеей»), как она воспринималась в начале ХХ века. Не только идеи Чаадаева, Вл. Соловьева (отчасти К. Леонтьеваи Достоевского), но и их интерпретация в культуре «серебряного века» стали отправным пунктом мировоззрения Мандельштама. С первых самостоятельных шагов акмеист Мандельштам полемизирует с символистским...
Входимость: 3. Размер: 28кб.
Часть текста: Reise”* Ходит немец шарманщик с шубертовским лееркастеном – такой неудачник, такой шаромыжник… Осип Мандельштам. “Четвертая проза” После долгого исчезновения нищий Абрам, уходивший куда-то, с утра, наконец, заходил под окнами хат; он распевал псалмы глухим басом, посохом отбивая дробь: сухо беззвучные молньи блистали с оловянного его голубка… Андрей Белый. “Серебряный голубь” Общеизвестно, что Хлебников ввел для себя категорический запрет, прозвучавший клятвой в его рождественской сказке “Снежимочка”: “Клянемся не употреблять иностранных слов!”. И все же в конце жизни, составляя перечень “языков”, им использовавшихся (таких, например, как “заумный язык”, “звукопись”, “словотворчество”, “перевертни” и т. д.), пунктом шестым он пометил “иностранные слова”, а пунктом двадцатым – “тайные”. Закончив классическую гимназию, Хлебников учился в Казанском и Петербургском университетах и значит худо-бедно (при фантастической памяти!) владел древнегреческим, латынью, французским и немецким. В 1912 году Хлебников уговорил М. Матюшина напечатать несколько стихотворений тринадцатилетней девочки, “малороссиянки Милицы”, и – по его же признанию – ему очень нравилось, что юная протеже пылко восклицала в стихах: Французский не буду Учить никогда. В немецкую книгу Не буду смотреть. Мы возьмем лишь один пример из богатого арсенала хлебниковских загадок, строящийся на “тайном”...
Входимость: 2. Размер: 52кб.
Часть текста: Террас В.И.: Классические мотивы в поэзии Осипа Мандельштама Эта статья посвящена в основном интерпретации поэзии Мандельштама. Эстетика и философия поэта будут обсуждаться лишь в той мере глубоко, в какой это необходимо для понимания его поэзии. Поэзия Мандельштама обычно предстает перед читателем темной и загадочной, особенно для непосвященных 1 ; есть основания полагать, что сам поэт иногда хочет, чтобы это было так. Некоторые его стихи — настоящие поэтические шарады 2 . Слова Стефана Георге, в которых тот превозносит Малларме, могут быть отнесены и к Осипу Мандельштаму: «Jeden wahren Kunstler hat einmal die Sehnsucht befallen, in einer Sprache sich auszudrucken, deren die unheilige Menge sich nie bedienen wurde, oder seine Worte so zu stellen, dass nur der Eingeweihte ihre hehre Bestimmung erkenne... Klangvolle Dunkelheiten sind bei Pindar, Dante und manche bei dem klaren Goethe» 3 «...Поэзия , как целое, — считал Мандельштам, — всегда направляется к более или менее далекому, неизвестному адресату, в существовании которого поэт не может сомневаться, не усомнившись в себе.» 4 Такое убеждение ставит его в один ряд с теми современными лирическими поэтами, чьей задачей, по всей видимости, является открытие «трансрациональной» (или «прелогической») сферы, использование областей значения, недоступных прежде для обычного языка, реализация скрытых возможностей его. У Мандельштама есть стихи, очаровывающие простыми фонетическими ассоциациями, которые превосходят поэтический logos 5 . Одновременное «полифоническое» развитие нескольких семантически не связанных друг с другом тем, что является одной из наиболее характерных для поэзии Мандельштама черт, также способствует впечатлению затемненности смысла 6 ...
Входимость: 1. Размер: 144кб.
Часть текста: 299). В данной связи показателен и самокритичный выпад Мандельштама против его собственных концепций эллинизма (II, 409), который пришелся как раз на время работы над переводами с немецкого. Знаменательна и концовка статьи «Выпад», в которой выражается надежда на то, что русская поэзия когда-нибудь дойдет до читательских масс, сохранивших «филологическое чутье» (II, 412). Радикальность Мандельштама имела и конкретную политическую окраску. В 1922 году в статье «Кровавая мистерия 9-го января» поэт оправдывает казнь царя, а в 1923 году зло высмеивает марионеточное правительство грузинских меньшевиков [192]. По мнению И. Эренбурга, Мандельштам «постиг масштаб происходящего, величие истории, творимой после Баха и готики» (2002: 83). Упоминая Баха и готику — две темы дореволюционного «Камня», Эренбург хотел подчеркнуть, что Мандельштам не только осознал, но и предсказал монументальность грядущих исторических сдвигов. Летом 1923 года Мандельштам начал работу над автобиографической книгой «Шум времени», в которой гневно-ностальгически начал сводить счеты со своим прошлым. Неслучайно поэт вспомнил в «Шуме времени» и о своей революционной юности [193]. А в стихотворении «Нет, никогда, ничей я не был современник…» Мандельштам дистанцируется от своего поэтического «соименника» из дореволюционных времен. Мандельштамовские...
Входимость: 1. Размер: 17кб.
Часть текста: языковой картины мира (ЯКМ) Мандельштама: явно и постоянно «включен» «германский монитор» с соответствующими СИ-операторами, порождающими в ряде мест текста «германизмы». Этот феномен в значительной степени объясняется тем, что Андрей Белый в сознании М тесно связан (как и сам М!) с германской культурой и цивилизацией. В рассматриваемом цикле германская «маркированность» Белого демонстративно объявляется в ряде мест, например: - «НЕМЕЦКИЙ крикун, скоморох»; - «Ему солей трехъярусных растворы, / И мудрецов ГЕРМАНСКИХ голоса, / И русских первенцев блистательные споры / Представились в полвека, в полчаса». Важно здесь, что М, в обычном для себя стиле, порождает текст в режиме эмпатии, т. е. отождествляет себя с «ведущим объектом» текста, как бы становится на его «точку зрения». Поэтому многое, говоримое в текстах цикла о Белом, явно относится и к самому автору. Кроме того, в текстах цикла работает (также стандартная для М) «мигающая семантическая двойка», реализующаяся как «мигающая эмпатия»: «объект наблюдения» отождествляется с наблюдателем, автор подставляет себя вместо объекта описания, как бы «играет его роль», мгновенно перескакивая обратно в прежнее состояние и т. д. Разумеется, «мигающая эмпатия» продуцирует у автора состояние сильнейшего психологического напряжения. В строфе, завершающей стихотворение цикла «10 января 1934», М мастерски передает это напряженное состояние: Как будто я повис на собственных ресницах, И созревающий и тянущийся весь, - Доколе не сорвусь, разыгрываю в лицах Единственное, что мы знаем днесь... Отождествляя себя с Белым, М объединяет в своем сознании корпус негативных и пейоративных критических высказываний о нем самом и о Белом (в частности, высказывания Л. Каменева в его предисловии к книге Белого...
Входимость: 1. Размер: 25кб.
Часть текста: себе, а не о ком другом. Ведь в моей судьбе не было ничего исключительного. Такие, как я, слонялись всюду в неисчислимом количестве: бессловесные запуганные твари с детьми и без детей, старательные и робкие служаки, непрерывно повышающие свою квалификацию, чтобы не потерять службу, и каждый год заново в философских кружках изучающие "Четвертую главу" и историю обезьяны [2] , которая стала человеком, потому что научилась отличать правую руку от левой. Некоторую роль в очеловеченье обезьяны сыграл и богатый витаминами и белками сытный и вкусный стол, чего у нас самих и в помине не было. Зато была служба, и мы за нее судорожно держались, потому что без службы только пропасть... Моя сослуживица по САГУ, Среднеазиатскому университету, с моей точки зрения, совершенно благополучная женщина с собственной жилплощадью, призналась, когда мы шли вместе вечером с философского семинара, что каждую осень испытывает настоятельную потребность перечитать "Краткий курс" и "Диалектику природы", потому что это дает ей силы на весь учебный год. Ей было шестьдесят, и она дрожала, что ее выгонят "за выслугой лет". Пенсии до Хрущева были совершенно липовые, и я прекрасно знала, откуда ее энтузиазм. Все это предстояло и мне старость, философия, энтузиазм - в случае благополучного исхода, разумеется, если мне разрешат до конца работать, стараться и постигать мудрость наших правителей. Единственная между нами разница заключалась в том, что я под конец жизни бросила бы в море запечатанную бутылку, а она свои бутылки берегла...
Входимость: 1. Размер: 127кб.
Часть текста: хочется процитировать Бродского: «Вообще, наверно, это все ерунда. Но мне так кажется». 4 С. Аверинцев: «.очевидно, что иррациональное начало в его поэзии не может быть сведено на нет никаким умственным истолкованием. Поэтому его стихи так заманчиво понимать и так трудно толковать» [95, с. 236]. 5 Ср. высказывание А. Штайнзальца: «Талмудический мудрец сказал: “Снова и снова листай ее, ибо в ней содержится все. " Цель изучения - само учение. <.> главн[ая] талмудическ[ая] установк[а]. гласит: тот, кто погружается в текст, не должен преследовать никакой другой цели, кроме его изучения» [185, с. 9]. 6 Ср. пассаж в ШВ: «Разночинцу не нужна память, ему достаточно рассказать о книгах, которые он прочел, - и биография готова» [II, с. 41]. 7 Подробнее об этом см. п. 1.2.3. 8 К тому же, он, в некотором смысле, фокусирует в своей экзистенции матрицы и установки принципиально тексто-центричной еврейской культурноцивилизационной системы, см. подробно об этом в монографии «Текст и мир.» [200]. 9 Ср. «Бог Нахтигаль, дай мне судьбу Пилада, / Иль вырви мне язык - он мне не нужен» («К немецкой речи», 1932). Собственно, стремление к выходу из логоцентрического мира <—> встроенное стремление реализоваться в этом же самом мире - есть один из главных квантовых смыслов Мандельштама. 10 Ср. например, в эпиграфе высказывание из 4 гл. РД, а также пассажи в гл. 2. 11 Ср. высказывание Ю....
Входимость: 1. Размер: 134кб.
Часть текста: в стихотворении «К немецкой речи» 3.2.1. Черновики и варианты: предварительные замечания В августе 1932 года Мандельштам написал стихотворение «К немецкой речи» (далее: HP). HP — последнее прижизненно опубликованное стихотворение поэта — было напечатано в «Литературной газете» 23 ноября 1932 года и таким образом завершило целую серию мандельштамовских публикаций этого года. По-видимому, свою роль при публикации сыграло и то обстоятельство, что один из героев стихотворения — Гете, столетие со дня смерти которого широко отмечалось в СССР в 1932 году [274]. Исследователи, касавшиеся HP, высказывали предположение, что это стихотворение представляет собой кульминацию немецкой темы у Мандельштама [275], но в силу неизученности самой немецкой темы они не выделяли того, что, собственно, кульминируется. Кульминационность выражается не столько в самом факте прямого обращения к немецкой речи и литературе, для Мандельштама не уникальном (ср. обращения к армянской и итальянской речи), сколько в том, что в HP, как ни в каком другом стихотворении, пересеклись и переплелись почти все мотивы, наработанные Мандельштамом в рамках немецкой темы. Если в других стихотворениях нам, как правило, приходилось «вылавливать» немецкие мотивы из обшей сюжетно-метафорической канвы стихотворения, то в HP Мандельштам само название выдвигает немецкий элемент на первый план. Для адекватного понимания HP требуется не только изучение и подключение к разбору стихотворения всех немецких мотивов поэта, но и обсуждение ближайшего контекстуального окружения стихотворения. В предыдущей главе нами было показано, что произведения Гете — одного из персонажей HP — оказываются не только главным объектом самопроекций и идентификаций, но и связующим центром «немецких»...
Входимость: 1. Размер: 82кб.
Часть текста: точнее. См. еще вариант к «Соломинке», приводимый в двойной передаче в [I, с. 475]: «Я запечатаю на много поколений / Твой маленький багрянородный рот». Отметим еще, что в шуточном стих. (1935) «Случайная небрежность.» [I, с. 361] в стр. «И понадергали они друг другу челок! / Но виноват из двух друзей, конечно, тот, / Который услыхал оплошно: “идиот”».» М, похоже, отсылает к своему же раннему «Мы смерти ждем.». Ralph Dutli, современный переводчик М на немецкий, слышит и здесь «тот» как омофон немецкого tot ‘мертвый’ и переводит эти строки так: «Darauf zer- rupften sie sich die Frisur! / Doch schuldig ist von beiden, schon halbtot, / Wer fe- hlerhaft nur horte “Idiot”» [121, с. 157]. 927 barbara - слово из строки Овидия: “ducunt Sarmatici barbara plaustra boves” (Tristia I. III, X, 34). Эта связь впервые рассматривалась О. Роненом, а затем - В. Топоровым [213, с. 230]. 928 Г. Адамович отметил здесь латинскую интерференцию еще в работе 1961 г.: «К латыни же Мандельштам расположен был всегда, и порой в его “бормотания” она вклинивается с огромной силой (например, “Рабы, чтобы молчать, и камни, чтобы строить”), - удивительная, действительно “тацитов- ская” строчка, где самое звуковое насилие над первым “чтобы”, втиснутым в размер как слово ямбическое, увеличивает выразительность стиха, подчеркивает соответствие ритма смыслу» [цит. по 184, с. 353]. 929 Здесь, конечно, «полонизм в идише»: польск. bladzic (назальность в dz) ‘блуждать, ошибаться’. См. Y-суггестии к стих. «В Петербурге мы сойдемся снова.». Ср. также в «Заметках о Шенье» (1915): «отдельный блуждающий стих» [II, 163]. 930 Связь «шум», «музыка» <—> «пена» см. еще в G-суггестиях к «Раковина» (1911), «Шум времени» (1923). 931 Это...
Входимость: 1. Размер: 23кб.
Часть текста: Мордерер: Миры и столкновенья Осипа Мандельштама Предисловие II, собственно авторское ПРЕДИСЛОВИЕ II, СОБСТВЕННО АВТОРСКОЕ Иной роди, иной крови, иной думи, иных речей, иных бытий… В. Хлебников То, что в академическом обиходе стыдливо именуется языковыми играми (каламбурами, шарадами, ребусами и т. д.), – всегда на обочине филологического анализа. Последний неизменно видит в этих играх что-то маргинальное и серьезного внимания не заслуживающее. Они – вторичны. Даже занимаясь ими, мы исходим из некоей поэтической серьезности, которая и является нормой и точкой отсчета для несерьезности игр языковых. Серьезность – подлинная мера высокой поэзии. Поэты – пророки, гении, нобелевские лауреаты, до шутки ли. Даже просто-таки гимназическую непристойность мы легко прощаем им (не за это любим). Зацитированное до бессмыслицы ахматовское “Когда б вы знали, из какого сора растут стихи, не ведая стыда…”, осталось непонятым в том смысле, что поэзия не знает (не знает!) разделения на высокое и низкое, игру и серьезность, гимназическую шутку и пророческий жест. Языковая игра – подлинная стихия литературы, а высокий пафос и серьезность – лишь метеосводка этой разыгравшейся стихии. Весь Серебряный век проходит под знаком кардинальной перестройки языка и сознания. И поставангардная литература в своих исканиях и экспериментах намного радикальнее исходных символистских и футуристических опытов. Вырабатывались...