Поиск по творчеству и критике
Cлова начинающиеся на букву "Г"

1. Мандельштамовская энциклопедия. Шпиковский Николай Григорьевич

Входимость: 1. Размер: 5кб.

Часть текста: руководства к/ст в процесс съемок; об этом же, вероятно, пишет и О. М., упоминая «того, кто испортил Шпиковскому сценарий» (2. С. 507). [Попытки оказать воздействие на реж. не привели к ожидаемому результату - к/ф был запрещен к широкому показу на основании протокола Главреперткома РСФСР № 2/974, в к-ром было отмечено, что «гражданская война рассматривается в фильме только с точки зрения ее темных отвратительных сторон. Грабеж, грязь, тупоумие Красной Армии, местной Советской власти и т. д. Получился скверный пасквиль на действительность того времени» (РГАЛИ. Ф. 645. Оп. 1. Д. 38. Л. 15-16; цит. по: Летопись российского кино 1863-1929. М., 2004. С. 660); ср.: Советские художественные фильмы: Аннотированный каталог. Т. 1: Немые фильмы (1918-1935). М., 1961. С. 323-324.] Данный факт допускает предположение о знакомстве О. М., возможно, мимолетном, со Ш., что косвенно подтверждается мандельшт. упоминанием при характеристике совр. кинематографа имени В. И. Пудовкина, соавтором к-рого по известному фильму «Шахматная горячка» (1925) ранее был Ш.: «все сценарии выходят похожими один на другого. Получается какой-то общесоветский Пудовкин - мать всех российских фильмов» (2. С. 508). В целом О. М. положительно оценил кинокартину Ш., определив ее как «великолепную игрушку, игрушку “социального назначения” - <...> точеную кустарную куклу с большим воспитательным смыслом», а самого автора охарактеризовал как «мастера светотени и спокойной, вдумчивой кинопрозы» (Там же. С. 508-509, 507). Одним из гл. достоинств фильма О. М. назвал присущее ему фольк., сказочное начало, по его мнению, слабо...

2. Собачья склока

Входимость: 1. Размер: 7кб.

Часть текста: сограждане! Вперед!» 2 А вы, в льняном белье, с трехцветкою в петлице, В корсет затянутые львы, Женоподобные, изнеженные лица, Бульварные герои, вы, — Где были вы в картечь, где вы скрывались молча В дни страшных сабельных потерь, Когда великий сброд и с ним святая сволочь В бессмертье взламывали дверь? Когда Париж кругом давился чудесами, В трусливой подлости своей Вы, как могли, тогда завесили коврами Страх ваших розовых ушей... 3 Свобода — это вам не хрупкая графиня, Жеманница из Сен-Жермен, С черненой бровкою и ротиком в кармине И томной слабостью колен, — Нет, это женщина грудастая, большая, Чей голос груб и страсть сильна, Она смугла лицом, и, бедрами качая, Проходит площадью она. Ей нравится народ могучий и крикливый И барабанный перекат, Пороховой дымок и дальние наплывы, Колоколов густой набат. Ее любовники — простонародной масти, И чресла сильные свои Для сильных бережет и не боится власти Рук, не отмытых от крови. 4 То дева бурная, бастильская касатка И независимость сама, Чья роковая стать и твердая повадка В пять лет народ свела с ума. А после, охладев к девическим романам, Фригийский растоптав колпак, С двадцатилетним вдруг бежала капитаном Под звуки труб в военный мрак. И великаншею — не хрупкою фигуркой — С трехцветным поясом встает Перед облупленной расстрелом штукатуркой, Нам утешенье подает, Из рук временщика высокую корону В три дня французам возвратит, Раздавит армию и, угрожая...

3. Шницлер Артур: Фридолин. Глава VI

Входимость: 1. Размер: 50кб.

Часть текста: Он поцеловал ее в лоб, еще раз на цыпочках подошел к дверям спальни, где Альбертина, по-прежнему неподвижная, ровно и глубоко дышала. Затем он вышел. Засунутые на дно черного медицинского саквояжа, покоились монашеская ряса и пилигримская шляпа. Порядок дня он разработал тщательно и даже с некоторым педантизмом. Сначала — визит к тяжелобольному — молодому адвокату, по соседству. Фридолин безукоризненно внимательно исследовал больного, нашел некоторое улучшение, изобразил по этому поводу на своем лице подобающую профессиональную радость и снабдил старый рецепт традиционной пометкой: «Repetatur» [1] . Затем он направился к дому, в подвальных недрах которого Нахтигаль вчера играл на рояле. Погребок был еще заперт, но кассирша наверху в кафе случайно знала адрес Нахтигаля: маленькая гостиница в Леопольдштадте. Через четверть часа Фридолин добрался по адресу. Это был плачевного вида отель. На лестнице пахло непроветренными постелями, тухлым салом и цикорным кофе. Подозрительный портье, с красными кроличьими глазками, в каждом посетителе чующий полицейского чиновника, угодливо дал справку: — Господина Нахтигаля увезли сегодня в пять часов утра двое господ, которые, если позволено думать, нарочно прятали свои лица, уткнувшись в кашне. Покуда Нахтигаль собирал свои вещи в комнате, эти господа заплатили по его счету за последние четыре недели. Через полчаса, когда Нахтигаль замешкался, один из господ сходил за ним лично, а потом все трое поехали на Северный вокзал. Нахтигаль был весьма неприятно поражен и взволнован, и — отчего не сказать всю правду такому симпатичному и порядочному господину? — он пытался незаметно сунуть портье письмо в конверте, но двое господ энергично ему помешали. Всю корреспонденцию на имя Нахтигаля, заявили они, уходя, будет забирать уполномоченное на то лицо… Фридолин...

4. Ясная Наташа: Осип Мандельштам и Наталья Штемпель. Мандельштам в Воронеже

Входимость: 1. Размер: 103кб.

Часть текста: Воспоминания Мандельштам в Воронеже Впервые: Новый мир. 1987. № 10. С. 207-234 (сокращенная журнальная версия). Впервые полностью: Н. Штемпель. Мандельштам в Воронеже. М., 1992. C. 15-70 (подготовка текста В. Н. Гыдова). В настоящем издании текст сборника 1992 года заново подготовлен П. Нерлером. При этом за основу была взята наиболее полная первоначальная редакция воспоминаний. Некоторые фрагменты, заключенные в скобки, интерпретируются как примечания. Примечания составителя не обособляются, но печатаются курсивом. Это же распространяется на примечания к остальным воспоминаниям Н. Е. Штемпель, но не касается примечаний к другим разделам (например, переписке). Осенью 1974 года я оказалась в Малеевке 23 , куда попала случайно, как говорится, волею судеб. Там встретила Эмму Григорьевну Герштейн, с которой познакомилась много лет тому назад, летом 1937 года... Хорошо помню это лето, белый высокий дом в тенистом саду, где жила тогда Эмма Григорьевна Герштейн (ее отец был врачом, и квартира находилась при больнице), удлиненную комнату, направо от двери обеденный стол, в глубине письменный. Меня привел сюда Осип Эмильевич Мандельштам. Мы стояли у стола и почему-то стоя пили сухое вино, закусывая сыром. Осип Эмильевич был оживлен. Это были первые месяцы его «свободы». В мае 1937 года Мандельштаму разрешили покинуть Воронеж. В Москве жить было негде, да и прописки уже не было. Осип Эмильевич и Надежда Яковлевна на лето поселились в Савёлове. Во время летних каникул я поехала к ним. Оставив мужа 24 в Москве у своей тетки 25 , я отправилась одна в Савёлово. Нашла нужную...

5. Мандельштам О. Э. - В Центральную контрольную комиссию ВКП(б) (?), конец 1929 — начало 1930 г.

Входимость: 1. Размер: 3кб.

Часть текста: Мандельштам О. Э. - В Центральную контрольную комиссию ВКП(б) (?), конец 1929 — начало 1930 г. 147. В Центральную контрольную комиссию ВКП(б) (?), ‹конец 1929 — начало 1930 г.› Зажим самокритики «Литгазетой» вижу в следующем: I. В ответ на выступление М‹андельштама› в «Изв‹естиях›», безусловно всколыхнувшее советскую общ‹ественность›, Канатчиков на первой полосе Л. Г. печатает статью, где говорится: 1) «В сущности в статье в Изв‹естиях› М‹андельштамом› не сказано ничего нового» (З‹аславский›); 2) извращается самая мысль статьи и снижается вся ее установка; 3) автор обливается грязью. II. В закрытии страниц Литгазеты для письма 22-х ленингр‹адских› писателей и письма Ромма и Бенедиктова, напечатанного в «Комс‹омольской› Правде». III. В замалчивании Л‹итературной› Г‹азетой› выступления писателя А‹к›сенова на последнем общем собрании Вс‹ероссийского› Союза Писателей. Вельса резкая речь Аксенова «о деле, порочащем ФОСП», не была передана по существу в отчете Л‹итературной› Г‹азеты› о данном собрании, хотя все остальные речи переданы по существу. Травлю со стороны Исполбюро и К‹онфликтной› К‹омиссии› усматриваю в том, что констатируя ‹…› Примечания 147. Публикуется впервые. Черновой набросок — AM. ... письма 22-х ленинградских писателей... — Речь идет о "Письме в редакцию" в поддержку Мандельштама группы ленинградских писателей от 22 мая 1929 г. (см.: Слово, с. 138).