Поиск по творчеству и критике
Cлово "VIVRE"
Входимость: 6. Размер: 149кб.
Входимость: 1. Размер: 70кб.
Входимость: 1. Размер: 30кб.
Входимость: 1. Размер: 27кб.
Входимость: 1. Размер: 6кб.
Примерный текст на первых найденных страницах
Входимость: 6. Размер: 149кб.
Часть текста: в 1922 напечатанный в бельгийском журнале «Lumiere». Есть основания полагать, что автором его является Франц Гелленс (Franz Hellens, наст. фамилия Frederic Van Ermengem) - бельгийский поэт и директор журнала «Signaux», подписавший в том же номере журнала пер. ст-ния С. Есенина, первого в подборке текстов 5 рус. поэтов (Есенина, Маяковского, Эренбурга, Мандельштама и Цветаевой). Гелленс в то время уже был близко знаком с дочерью русского врача Марией Милославской (Marie Miloslavsky), на которой женится в 1925. Это она перевела ст. Эренбурга в 1921 и вполне могла быть соавтором или даже автором перевода «Сумерек свободы». Немного позднее, в 1925, в журн. «Commerce» («Общение»), одним из издателей которого был П. Валери, появилось по-французски ст-ние «1 января 1924 года», работа Елены Александровны Извольской (1897-1974), поэтессы, дружившей с М. И. Цветаевой. В том же журнале в 1930 была опубликована и «Египетская марка» в пер. франц. поэта Жоржа Лэмбура (Georges Limbour) в сотрудничестве с известным русским критиком Д. П. Святополк- Мирским. Первой статьей об О. М. была работа переводчицы и литературоведа, автора книг и статей о М....
Входимость: 1. Размер: 70кб.
Часть текста: Quid melius Roma? 1 Ovidius Говорят, что он лишь игралище истории, могила благородства, развалины славы. Это неправда. Рим — это вечность. Пока вечность отождествлялась с вневременьем Бога, Рим был лабиринтом религиозной метафизики: Новым Ерусали- мом, воздушной крепостью Святого Духа. Не случайно последние наместники Христа на земле подчеркивали, что Roma aeterna не имеет ничего общего с историческим Римом 2 . Но когда вечность сжалась в ограниченное историческое время человека, Рим стал символической формой культуры. Миф Рима — это дело совместных усилий многих поколений, захотевших освободить человека от судьбы, начертанной звездами, и превратить прах в источник постоянного возрождения 3 . Эта победа над судьбой, над временем, предоставила возможность превратить Рим в неподвижную точку мира, в несокрушимый вечный Центр Бытия. Вот почему символический Рим позволяет человеку разгадать тайну существования. Вечный Город Мандельштама является именно такой символической формой культуры. Как поэт понимал этот символ, мы можем узнать из стихотворения, написанного в 1914 году: Пусть имена цветущих городов Ласкают слух значительностью бренной. Не город Рим живет среди веков, А место человека во вселенной. Когда Мандельштам произносил или писал слово «Рим», он думал о судьбе человека, о том, как тот начинает ощущать себя частью космоса, приобщается к бытию и становится мироседом. Попытка овладеть Римом является в то же время попыткой определить судьбы людей: Им овладеть пытаются цари, Священники оправдывают войны, И без него презрения достойны, Как жалкий сор, дома и алтари. Лишь в Риме приобретает настоящий смысл алтарь, место общения человека с божеством, место постоянной сакрализации мира. И прежде всего именно в Риме человек может построить свой несокрушимый дом. Мандельштам понимал, что такое дом. Его наверное тронули следующие строки Розанова, которого он всегда читал внимательно: «И помни: жизнь есть дом. А дом должен...
Входимость: 1. Размер: 30кб.
Часть текста: Валерий Яковлевич (1.12.1873, Москва - 9.10.1924, там же), поэт, прозаик, драматург, критик, литературовед, переводчик, лит.-обществ. деятель, один из лидеров рус. символизма. В ранний период О. М. испытывал серьезное влияние Б. как поэта. Нек-рые современники (в частности, М. А. Волошин) видели в О. М. поэтич. преемника Б. Творчество Б. воспринималось О. М. еще и сквозь призму отношения В. В. Гиппиуса (Шум времени) Б. в 1890-х гг. мечтал о лит. сотрудничестве с Гиппиусом. В 1908 О. М. писал своему учителю из Парижа о том, что его не привлекают религ. и обществ. проблематика, он предпочитает чистые непосредств. эмоц. состояния («люблю жизнь, веру и любовь»). В этой связи О. М. нашел в поэзии Б. музыку жизни, в ней его привлекала «гениальная смелость отрицания, чистого отрицания». (Камень). О. М. декламировал в присутствии М. М. Карповича стих. Б. «Грядущие гунны». В творчестве О. М. отразились не только оригинальные стихи Б., но и его поэтич. переводы: так, среди подтекстов стих. О. М. «Адмиралтейство» обнаруживается почти дословная цитата из брюсовского перевода «Лебедя» С. Малларме. Стих. О. М. «Notre Dame», носящее характер манифеста, восходит к предисл. Б. к кн. Н. А. Клюева «Сосен перезвон». Начиная поэтич. путь как преемник рус. символизма в момент распада и перерождения этого направления, О. М. характером своего творчества отчасти возрождал эстетич. установки молодого Б. С. П. Каблуков записал 18.8.1910, что в гостях у него О. М. читал вслух стихи, в т. ч. Б. Чуть позже, 24.10.1910, Каблуков обратился к З. Н. Гиппиус с просьбой ознакомиться со стихами О. М. и дать ему рекомендацию в журнал «Русская мысль», где в то время Б. заведовал лит. отделом (1910-11). 5.2.1911 О. М. сообщил Каблукову, что стихи отклонены Б. Это вызвало раздраженную реакцию Каблукова: «Вообще Брюсов стал безобразничать <...> Я надеюсь, что Мандельштам устроится и без Брюсова.». Реакция О. М. на брюсовский отказ...
Входимость: 1. Размер: 27кб.
Часть текста: жизни страны, начиная с 1910-х гг., была весьма ощутимой, а его творческий путь — на редкость своеобразным. Вступив в литературу в 1909 году как вполне сложившийся символист (причем скорее французского, нежели русского «толка»), он, попав в водоворот живописных и поэтических экспериментов Давида Бурлюка и других, переходит на эстетические позиции русского футуризма (1912—1914) с тем, чтобы впоследствии найти себя в наиболее созвучной его духу неоклассицистической поэтике акмеизма. Каждый из этих этапов запечатлелся в поэтических книгах Б. Лившица: «символистский» — во «Флейте Марсия» (Киев, 1911), «футуристический» — в «Волчьем солнце» (Петербург—Херсон, 1914), «акмеистический» — в сборниках «Из топи блат» (Киев, 1922, но то была лишь часть более обширной книги «Болотная медуза. Стихи 1918—1922 гг.», так и не вышедшей отдельно) и «Патмос» (Москва, 1926). Все эти книги, заново отредактированные, вошли в качестве разделов в итоговую книгу Лившица-поэта «Кротонский полдень» (Москва, 1928). Стихи же, написанные в 1930-е...
Входимость: 1. Размер: 6кб.
Часть текста: «корни», жадно сосущие мозговую жидкость, во многом ответственны за тот пятилетний период стихового молчания Мандельштама, которым ознаменована вторая половина 1920-х гг. 2 Все это так, но в переводческой практике Мандельштама бывали и исключения. И ярчайший тому пример — книга Бернара Лекаша «Радан великолепный»: ее перевод не несет на себе ни малейших следов халтуры или хотя бы спешки и являет собой поистине прекрасный образец русской прозы, по своим качествам не уступающей авторской мандельштамовской. Сам Бернар Лекаш (Lecache) родился в августе 1885 года в Париже в семье портного — выходца из Херсона. Французский писатель и журналист, сотрудник «Юманите» и основатель журнала «Le droit de vivre» («Право жить»), он был больше известен как общественный деятель и борец против антисемитизма. В 1927 году он основал Международную лигу против погромов (впоследствии — против антисемитизма), во главе которой стоял до самой своей смерти в октябре 1968 года. В годы войны боролся с нацизмом в рядах Сопротивления, был арестован немцами. Автор романа «Жакоб» (или «Иаков»; 1925) и трилогии «В стране погромов» (1927—1930) — о страданиях евреев в России во время Гражданской войны 275 , Лекаш как писатель во Франции малоизвестен. Вместе с тем его «Иаков» (в русском переводе — «Радан Великолепный») очень хорош. Яркими мазками Лекаш рисует глубокий...