Поиск по творчеству и критике
Cлово "ONT"
Входимость: 2. Размер: 149кб.
Входимость: 2. Размер: 29кб.
Входимость: 1. Размер: 12кб.
Входимость: 1. Размер: 86кб.
Примерный текст на первых найденных страницах
Входимость: 2. Размер: 149кб.
Часть текста: (Есенина, Маяковского, Эренбурга, Мандельштама и Цветаевой). Гелленс в то время уже был близко знаком с дочерью русского врача Марией Милославской (Marie Miloslavsky), на которой женится в 1925. Это она перевела ст. Эренбурга в 1921 и вполне могла быть соавтором или даже автором перевода «Сумерек свободы». Немного позднее, в 1925, в журн. «Commerce» («Общение»), одним из издателей которого был П. Валери, появилось по-французски ст-ние «1 января 1924 года», работа Елены Александровны Извольской (1897-1974), поэтессы, дружившей с М. И. Цветаевой. В том же журнале в 1930 была опубликована и «Египетская марка» в пер. франц. поэта Жоржа Лэмбура (Georges Limbour) в сотрудничестве с известным русским критиком Д. П. Святополк- Мирским. Первой статьей об О. М. была работа переводчицы и литературоведа, автора книг и статей о М. Горьком, Л. Толстом, А. Чехове и В. И. Ленине Нины Гурфинкель (18981984). Ее статья «Осип Мандельштам в современной русской поэзии» появилась в 1931 в еврейском ежемесячнике «Palestine Nouvelle» вместе с переводами ст-ния «Tristia» и главы «Хаос иудейский» из «Шума времени», выполненными ее сестрой, выступавшей под псевдонимом Juliette Pary. Одновременно другой выходец из России, бывший младший участник кружка «Серапионовых братьев» в Петербурге, впоследствии ставший французским прозаиком, - Владимир Познер (Vladimir Pozner), в первой и единственной тогда крупной историко-литературной работе, посвященной новейшей рус. литературе «Панорама современной русской литературы», немало страниц уделил О. М., высоко оценив его поэзию и прозу. Повышенный интерес к рус. литературе, пробудившийся после Второй мировой войны, и та...
Входимость: 2. Размер: 29кб.
Часть текста: рассуждения о стихах и прозе О. Мандельштама «...я не предрешаю и не разрешаю вопроса: предлагаю одни догадки свои, более умозрительные и психические, нежели юридические. За неимением положительных и достоверных улик и такие догадки имеют право на голос». П.А. Вяземский, «Мемуарные заметки» 480 1. Теофиль Готье и стихотворение «В разноголосице девического хора...» В 1916 году Осип Мандельштам впервые увидел Москву; он неоднократно приезжал к М. Цветаевой, которой был увлечен. Цветаева, можно утверждать, олицетворила Москву для Мандельштама. Московские впечатления отразились в ряде стихотворений петербургского поэта. Среди них - хрестоматийное «В разноголосице девического хора...». В разноголосице девического хора Все церкви нежные поют на голос свой, И в дугах каменных Успенского собора Мне брови чудятся, высокие, дугой. И с укрепленного архангелами вала Я город озирал на чудной высоте. В стенах акрополя печаль меня снедала По русском имени и русской красоте. Не диво ль дивное, что вертоград нам снится, Где реют голуби в горячей синеве, Что православные крюки поет черница: Успенье нежное - Флоренция в Москве. И пятиглавые московские соборы С их итальянскою и русскою душой Напоминают мне явление Авроры, Но с русским именем и в шубке меховой. Мандельштам, как известно, принадлежал к группе по- этов-акмеистов; одним из предшественников-«учителей» объединения виделся французский поэт Теофиль Готье. В первом номере журнала «Аполлон» за 1913 год лидер группы Н.С. Гумилев провозглашает в программной статье: «Всякое направление испытывает влюбленность к тем или иным творцам и эпохам....
Входимость: 1. Размер: 12кб.
Часть текста: не отличается лексическим буквализмом в воспроизведении оригинала, Мандельштам, скорее, стремился сохранить общий ритмический облик средневекового текста. Не случайно в верстке сборника 1928 г. вписано новое заглавие, отсылающее читателя не столько к конкретному источнику, сколько к некоей литературной парадигме в целом - Подражание старофранцузскому 43 . Не берясь охарактеризовать весь перевод в целом, отметим, что естественное стремление к архаизации порой приводит поэта к своего рода культурному выравниванию (вообще говоря, довольно распространенному в переводах), когда старофранцузские реалии сближаются с древнерусскими. «Госпожа Айя» (dame Aye), например, именуется здесь княгиней, что само по себе не противоречит принятому у историков пересчету титула- туры, поскольку ее мужем является prince (= князь?) Аймон. Однако поэт и детей их называет княжатами, заходя, таким образом, еще на шаг дальше в подмене одного национального колорита другим. Когда же в тексте в качестве одного из напитков, подаваемых на пиру, появляется мёд дремучих пасек, которому в оригинале вовсе ничего не соответствует 44 , становится очевидно, что Мандельштам стремится не развести русскую и французскую древность, а использовать их отличительные признаки и приметы для создания общего образа «феодальной» старины. На этом фоне, впрочем, следует отметить, что лексика перевода достаточно ясна, прозрачна и не преподносит читателю каких-то загадок и неожиданностей. Исключение составляет, пожалуй, лишь одно слово, а вернее - одна строчка, на которой мы и хотели бы сосредоточиться в дальнейшем. Описывая, как мать (княгиня Айя) потчует своих сыновей-изгнанников, тайно вернувшихся в родовой замок, Мандельштам перечисляет напитки, где рядом с медом дремучих пасек упоминается и вино, ублюдок старых лет : Как ласковая...
Входимость: 1. Размер: 86кб.
Часть текста: Шарля де Костера. Такая практика в то время была в порядке вещей. В сентябре 1928 г. заказанный Мандельштаму «Тиль» вышел из печати. Мандельштам переработал для этой книги переводы А.Г Горнфельда и В.Н. Карякина, но по оплошности издательства поэт был указан на титульном листе в качестве переводчика, а не «обработчика», как следовало бы. Узнав о случившемся, Мандельштам немедленно известил старого литературного деятеля, критика и переводчика Горнфельда о произошедшем; признав невольную вину, поэт выразил готовность «всем своим литературным заработком» отвечать за гонорар адресата письма 104 . Однако объяснение не было принято; 28 ноября 1928 г. в ленинградской «Красной вечерней газете» появилось письмо Горнфельда, в котором он фактически обвинил Мандельштама в плагиате. 12 декабря в газете «Вечерняя Москва» Мандельштам ответил на эту публикацию. Мандельштам отверг обвинение в плагиате, но «признал нелепую, досадную оплошность (свою и издательства)» 105 . Так началось «дело о “Тиле Уленшпигеле"». Дело рассматривалось Исполбюро ФОСП (Федерация объединений советских писателей), работали писательские комиссии; В.Н. Карякин обратился с иском к Мандельштаму в Московский губернский суд...