Поиск по творчеству и критике
Cлово "LIEBE"
Входимость: 1. Размер: 164кб.
Входимость: 1. Размер: 82кб.
Входимость: 1. Размер: 37кб.
Примерный текст на первых найденных страницах
Входимость: 1. Размер: 164кб.
Часть текста: попытка сбора и интерпретации фактов в этой области, была сделана лишь в монографии [200], где был предъявлен корпус «германских» (немецкий и идиш) интерференций у Мандельштама. В настоящем «словаре» делается следующий шаг, а именно: предъявляется, по возможности, полный корпус эксплицитных и «просвечивающих» (суггестируемых) иноязычных интерференций в текстах Мандельштама на всех использованных им языках. При этом корпус «германизмов» значительно пополнен, по сравнению с [200]. Замечание о «пометах». Отсутствие обозначения языка, который интерферирует в данном месте текста, означает, что этот язык (по умолчанию) - немецкий. «Идишизмы» помечаются буквой Y Следует отметить, что в корпус «идишизмов» здесь не включены те случаи суггестий и эксплицитных выражений, немецкое происхождение которых равно- или более вероятно, чем «идишское». Эти интерференции отнесены к «немецким», т. е. не помечены. Обозначения в тексте «корпуса» 859 : Тексты М (и их датировки) цитируются, в основном, по изданию [1]; римск. I обозначает первый том этого издания, римск. II - второй том. Отсутствие языковой пометы (ситуация «по умолчанию») подразумевает, что имеет место немецкая интерференция. 880 881 Скобки [...] содержат (кроме ссылок) фонетическую запись слова/отрезка речи. Знак (=А) сообщает, что может иметь место равновероятная интерференция языка А (иногда с небольшой фонетической модификацией). Знаки (>А) и (<А) говорят, что могущая иметь место интерференция языка А более (или менее) вероятна 882 , чем рядом указанная интерференция. Знак (+А) обозначает вероятную контаминацию с интерференцией языка А. Знак (?А) означает присутствие интерференции языка А с неясным отношением (в смысле вероятности или контаминации) к рядом указанной интерференции. Стрелки <- и => содержат «меню» смыслов типа ‘суггестирует,...
Входимость: 1. Размер: 82кб.
Часть текста: Ralph Dutli, современный переводчик М на немецкий, слышит и здесь «тот» как омофон немецкого tot ‘мертвый’ и переводит эти строки так: «Darauf zer- rupften sie sich die Frisur! / Doch schuldig ist von beiden, schon halbtot, / Wer fe- hlerhaft nur horte “Idiot”» [121, с. 157]. 927 barbara - слово из строки Овидия: “ducunt Sarmatici barbara plaustra boves” (Tristia I. III, X, 34). Эта связь впервые рассматривалась О. Роненом, а затем - В. Топоровым [213, с. 230]. 928 Г. Адамович отметил здесь латинскую интерференцию еще в работе 1961 г.: «К латыни же Мандельштам расположен был всегда, и порой в его “бормотания” она вклинивается с огромной силой (например, “Рабы, чтобы молчать, и камни, чтобы строить”), - удивительная, действительно “тацитов- ская” строчка, где самое звуковое насилие над первым “чтобы”, втиснутым в размер как слово ямбическое, увеличивает выразительность стиха, подчеркивает соответствие ритма смыслу» [цит. по 184, с. 353]. 929 Здесь, конечно, «полонизм в идише»: польск. bladzic (назальность в dz) ‘блуждать, ошибаться’. См. Y-суггестии к стих. «В Петербурге мы сойдемся снова.». ...
Входимость: 1. Размер: 37кб.
Часть текста: на себя – общее место для филологической мысли. Но всегда ли мы слышим это? По признанию Маяковского, он – “бесценных слов мот и транжир” ( I, 56) . Красное словцо поэта, игра на франц. mot (“слово”) была услышана. Но дальше этого, кажется, дело не пошло, хотя игры с mot, “выборматывание слов” (Белый), – существеннейшая часть самоопределения поэтического сознания начала века и, кроме того, – ключ к пониманию многих отдельных текстов. Борис Пастернак так описывал своего литературного двойника, героиню “Детства Люверс”, при ее первом столкновении с безымянным миром и обретением имени: “Зато нипочем нельзя было определить того, что творилось на том берегу, далеко-далеко: у того не было названия и не было отчетливого цвета и точных очертаний; и волнующееся, оно было милым и родным и не было бредом, как то, что бормотало и ворочалось в клубах табачного дыма, бросая свежие, ветреные тени на рыжие бревна галереи. Женя расплакалась. ‹…› Объяснение отца было коротко: – Это – Мотовилиха. Стыдно! Такая большая девочка… Спи. Девочка ничего не поняла и удовлетворенно сглотнула катившуюся слезу. Только это ведь и требовалось: узнать, как зовут непонятное, – Мотовилиха. ‹…› В это утро она вышла из того младенчества, в котором находилась еще ночью” (IV, 35-36). Здесь важно: кто что знает. Точки зрения автора и героини существенно отличны. Девочка получает имя, смысл которого для нее отсутствует, так как...