Поиск по творчеству и критике
Cлово "INTERPRETATION"
Входимость: 5. Размер: 14кб.
Входимость: 2. Размер: 37кб.
Входимость: 1. Размер: 27кб.
Примерный текст на первых найденных страницах
Входимость: 5. Размер: 14кб.
Часть текста: структурно-семиотического анализа показал: являясь непосредственной реакцией на события повседневности, значительное число текстов Мандельштама одновременно включает оценку этих событий через историко-культурные уподобления с помощью шкалы ценностей. Такой подход позволяет выявить особую нагруженность текстов и одновременно является предпосылкой их мировоззренческой интерпретации. С помощью циклизации стихов Мандельштама и анализа подтекстов, содержащихся в его статьях, удалось показать следующее. Система ценностей раннего Мандельштама складывается под влиянием полемики с символистской эстетикой и в стремлении к идентификации с чаадаевско-соловьевской традицией («русской идеей»), как она воспринималась в начале ХХ века. Не только идеи Чаадаева, Вл. Соловьева (отчасти К. Леонтьеваи Достоевского), но и их интерпретация в культуре «серебряного века» стали отправным пунктом мировоззрения Мандельштама. С первых самостоятельных шагов акмеист Мандельштам полемизирует с символистским панэстетизмом и релятивизмом, настаивая на незыблемости основных этических норм. Отрицание...
Входимость: 2. Размер: 37кб.
Часть текста: читали свои стихи. А., видимо, «Я живу, как кукушка в часах.», и мотивы этого стихотворения (заводная игрушка, плененная птица) впоследствии отражались в мадригалах и эпиграммах О. М., обращенных к А. Первое знакомство оказалось для О. М. незапоминающимся («Второй раз я видела его у Толстых на Старо-Невском, он не узнал меня, и А<лексей> Н<иколаевич> стал его расспрашивать, какая жена у Гумилева, и он показал руками, какая на мне была большая шляпа. Я испугалась, что произойдет что-то непоправимое, и назвала себя» - Листки из дневника. С. 100), и по времени совпало с первой в ряду его последующих обид на Ахматову - 6.04.1911 О. М. сообщил С. П. Каблукову, что «стихотв<орный> отдел “Аполлона” отдан в безраздельное ведение <...> Н. С. Гумилева. <...> Стих<отворения> Мандельштама отложены на май <...>, а апрельская книга дает стихи жены Гумилева <...>, наивные и слабые в техническом отношении» (Мандельштам в записях дневника С. П. Каблукова // Мандельштам О. Э. Камень. Л., 1900. С. 244-245) - речь о ст-ниях «Мне больше ног моих не надо...», «Сероглазый король», «Над водой», «В лесу». При этом редактор внес мотив соперничества дебютантов: «С. Маковский напечатал нас почти одновременно в “Аполлоне”. Мне Маковский по этому поводу сказал: “Он смелее Вас” и причем-то еще было слово “дерзает”» (Ахматова A. Requiem. М., 1989. С. 146), который иногда встречался в критике и позднее, напр., в статье В. М. Жирмунского «Преодолевшие символизм» («В искусстве владения словом он едва ли уступает Ахматовой; но круг его поэтических интересов слишком своеобразен, он требует от слушателя слишком больших книжных знаний и слишком повышенных культурных интересов для того, чтобы можно было предсказать его стихам широкую популярность» (Жирмунский В. М. Преодолевшие акмеизм // Акмеизм в критике. 1913-1917. СПб., 2014. С. 463-464) или в статье Вас. B. Гиппиуса «Цех поэтов» («М., кажется, стал...
Входимость: 1. Размер: 27кб.
Часть текста: читатели впервые могли познакомиться с О. М. в 1966, когда были опубликованы «Сибирские записки» профессора русской литературы Лейденского университета Карела ван хет Реве (Karel van het Reve, 1921-1999), в которых он рассказывает о жизни О. М. и приводит четыре стихотворения в переводе. Но особого интереса к творчеству О. М. эти «Записки» не вызвали. Лишь в 1972, когда вышли «Воспоминания» Н. М. в пер. голл. слависта Кейса Верхейла (Kees Verheul), голл. и фламандские читатели серьезно заинтересовались О. М. К. Верхейл познакомился и подружился с Н. М. во время научной стажировки в СССР в 1968. «Воспоминания» и «Вторая книга» (1973) произвели на голл. и фламандских читателей огромное впечатление, во многих газетах и журналах появились большие статьи. Рецензенты проводили параллель между сталинским временем и периодом немецкой оккупации. Так, известная публицистка Ренате Рубинштейн в еженедельнике «Vrij Nederland» писала: «Речь идет о завершившемся периоде. Но почему ее рассказ о нем нас возьмет за душу? Сталин умер, Гитлер умер, о них пишут историки. Но когда читаешь об этом времени, тебя охватывает страх. [...] Прошло лишь несколько лет, столько людей, которых мы знаем, о которых мы читаем, прошли через лагеря, столько людей, которых мы могли бы знать, погибли....