Поиск по творчеству и критике
Cлово "HIE"
Входимость: 2. Размер: 70кб.
Входимость: 1. Размер: 64кб.
Примерный текст на первых найденных страницах
Входимость: 2. Размер: 70кб.
Часть текста: звездами, и превратить прах в источник постоянного возрождения 3 . Эта победа над судьбой, над временем, предоставила возможность превратить Рим в неподвижную точку мира, в несокрушимый вечный Центр Бытия. Вот почему символический Рим позволяет человеку разгадать тайну существования. Вечный Город Мандельштама является именно такой символической формой культуры. Как поэт понимал этот символ, мы можем узнать из стихотворения, написанного в 1914 году: Пусть имена цветущих городов Ласкают слух значительностью бренной. Не город Рим живет среди веков, А место человека во вселенной. Когда Мандельштам произносил или писал слово «Рим», он думал о судьбе человека, о том, как тот начинает ощущать себя частью космоса, приобщается к бытию и становится мироседом. Попытка овладеть Римом является в то же время попыткой определить судьбы людей: Им овладеть пытаются цари, Священники оправдывают войны, И без него презрения достойны, Как жалкий сор, дома и алтари. Лишь в Риме приобретает настоящий смысл алтарь, место общения человека с божеством, место постоянной сакрализации мира. И прежде всего именно в Риме человек может построить свой несокрушимый дом. Мандельштам понимал, что такое дом. Его наверное тронули следующие строки Розанова, которого он всегда читал внимательно: «И помни: жизнь есть дом. А дом должен быть тепел, удобен и кругл. Работай над круглым домом, и Бог тебя не оставит на небесах. Он не забудет птички, которая вьет гнездо» 4 . Именно потому, что дом — это жизнь, Рим стал приютом для...
Входимость: 1. Размер: 64кб.
Часть текста: [1 ]). В рассмотрение включены следующие стихи (из сборника Tristia): «Еще далеко асфоделей...» (ЕДА), «Золотистого меда струя...» (ЗМС), «Я изучил науку расставанья...» (ЯИН), «На каменных отрогах Пиэрии...» (НКО), «Сестры — тяжесть и нежность» (СТН), «Я слово позабыл...» (ЯСП), «Когда Психея-жизнь...» (КПЖ), «Возьми на радость из моих ладоней...» (ВНР), «Я в хоровод теней, топтавших нежный луг...» (ЯХТ). Мы будем (условно) называть эту девятку стихотворений циклом. ... Тематическая (и, как следствие, лексическая) близость этих стихотворений очевидна и не нуждается в доказательствах; лексико-семантические переклички необычайно многочисленны, бросаются в глаза и легко каталогизируются. Если какой-либо из общих этому циклу семантических пластов отсутствует в каком-либо стихотворении (например, в СТН отсутствуют античные имена и реалии), то тем больше общего у него с другими стихами в иных пластах (в СТН — темы смерти и времени, общность «пейзажа»). Нам хотелось бы показать, что «действие» всех этих стихотворений происходит в некоем синкретическом пространстве, совмещающем в себе, прежде всего, черты Крыма и Эллады, но также одновременно и «царства мертвых», и, в более слабой степени, внутреннего психологического пространства 2 ; причем порождается это синкретическое пространство именно циклом как целым; отдельные стихи, рассматриваемые сами по себе, создают лишь локальную картину, «уголок» этого пространства, где доминирует тот или иной его аспект (например, «крымское»), и лишь отсветы, отбрасываемые другими стихами, включают этот «уголок» в пространство целого. Четыре названных выше компонента этого пространства неравноправны. Мы имеем в виду не столько различие в «удельном весе», сколько наличие между ними определенных отношений связи и подчинения. Именно Крым выступает как своего рода поверхностная реализация находящейся за ним более глубокой (не только во времени, но и...