Поиск по творчеству и критике
Cлово "FORTE"
Входимость: 2. Размер: 141кб.
Входимость: 1. Размер: 29кб.
Входимость: 1. Размер: 15кб.
Примерный текст на первых найденных страницах
Входимость: 2. Размер: 141кб.
Часть текста: «Как подарок запоздалый / Ощутима мной зима...». 3 Письмо Мандельштама Тихонову стало известно лишь в 1981 г., после публикации в альманахе «Глагол» Серафимой Поляниной (псевдоним филолога-классика С. В. Поляковой, отсылающий читателя к псевдониму Андрей Полянин, которым подписывалась иногда поэтесса София Парнок). 4 Об иконичности в структуре поэтического текста см. также: [Жолковский, Щеглов 1996: 77-92]. Приведем отдельные примеры иконичности у Мандельштама. В стихотворении 1937 г. «Как светотени мученик Рембрандт...» мы находим, в частности, следующие строки: «Простишь ли ты меня, великолепный брат / И мастер и отец черно-зеленой теми, - / Но око соколиного пера / И жаркие ларцы у полночи в гареме / Смущают не к добру, смущают без добра / Мехами сумрака взволнованное племя» [Мандельштам О. Э. 1990, I: 238]. Что такое око соколиного пера ? Только ли метафора зоркости, обладание острым зрением (как это отмечается в некоторых комментариях)? Мне бы казалось, что здесь мы сталкиваемся не только и не столько с абстракцией зрения, сколько с изображением предмета - перед нами и в самом деле птичье перо, вернее даже малая его часть, кружок или глазок на пере птицы. Для эмфазы этого чисто зрительного эффекта око и графически, и фонетически удваивается, как бы эхом отражается в слове «с око линого», а напоследок еще и подчеркивается кружочковостью самой графемы о (кстати говоря, в старых букварях именно слово «око» было едва ли не самой устойчивой иллюстрацией буквы «о» в русском алфавите, тогда как сама она могла изображаться с точкой внутри). Но почему перо, глазок на пере оказывается у Мандельштама одним из, так сказать, геральдических признаков живописи Рембрандта? Вообще говоря, перьев на картинах великого голландца не перечесть, начиная от пера в руках размышляющего апостола Павла, который считается автопортретом художника, и кончая, например, перьями на шляпе в...
Входимость: 1. Размер: 29кб.
Часть текста: мостика'', из интимной негромкости стихов Ахматовой вдруг прорывался крик отчаяния; даже такой мастер тишины, как Блок, в предреволюционные и пореволюционные годы возвысил свой голос, а Пастернак в ранний период своего творчества был преимущественно громогласен. Все торопились, спешили что-то высказать, может быть сначала в бессознательном предчувствии, а потом в сознательном понимании того, что скоро всех принудят к молчанию. У одних это находило выражение в большем объеме, у других в особенно динамическом темпе творчества. В эту эпоху контрастных переходов от шопота к крику или от крика к шопоту, Мандельштам начинает звучную речь, почти без повышения и понижения голоса. Он пишет мало и сохраняет свой особенный медлительный, торжественный темп. Для того времени характерно также большое стремление к оригинальности, нередко к оригинальности любой {34} ценой. По отзывам Георгия Иванова, стихи Мандельштама при первом знакомстве с ними "удивляли'', следовательно в них было много необыкновенного с точки зрения современников. Но особенность Мандельштама заключалась как раз в отсутствии стремления к нарочитой оригинальности. Он ценил новизну в поэзии, но ценил и то, что он называл "глубокой радостью повторения''. "Часто приходится слышать: это хорошо, но это вчерашний день. А я говорю: вчерашний день еще не родился. Его еще не было по-настоящему'', - пишет Мандельштам в статье "Слово и культура'' 81 и прибавляет: "поэт не боится повторений''. Повторений чего? Как теоретик Мандельштам дает ясный ответ: повторения всей классической поэзии, классической в самом широком понимании слова, т. е. от грека Гомера, через римлянина Овидия до русского Пушкина. 82 Но это ответ в аспекте собирательного понятия "поэт'', а у каждого в частности свои задачи. О том, что его самого побуждает к творчеству, поэт говорит в той же статье: "Казалось бы - прочел и ладно. "Преодолел'', как теперь говорят. Ничего ...
Входимость: 1. Размер: 15кб.
Часть текста: словами, по тем или иным признакам бросающимися в глаза, - неологизмами, архаизмами, диалектизмами, вообще редкостными речениями всех родов, как бы яркими лексическими пятнами. Яркость их подчеркнута густо положенными созвучиями. Рифма используется как мощный компонент энергии стиха: «Храмовой в малахите ли холен, / Возлелеян в сребре ль косогор - / Многодольную голь колоколен / Мелководный несет мельхиор...» Мандельштамовский словарь отмерен с поражающей скупостью. При наличии исключений, подтверждающих правило, он ориентирован на лексическую норму и не допускает одноразового употребления необычных слов. Ключевые слова и обороты переходят из одного текста в другой (в частности, из стихов в прозу). Это словарь, условно говоря, классический - как в «Записках о галльской войне» Юлия Цезаря или в трагедиях Жана Расина, словарь, доблесть и гордость которого в том, как тщательно он отобран. Соответственно исключены чересчур приметные рифмы, например экспериментальные. Мандельштамовская рифма - как правило, одновременно точная и намеренно бедная. Ни в словах, ни в рифмах нет красок. Прозрачность предпочтена красочности: «Стояли воины кругом / На страже стынущего тела; / Как венчик, голова висела / На стебле тонком и чужом...» Любопытно, что в статье Мандельштама, в сущности, посвященной Пастернаку (окончательное заглавие - «Заметки о поэзии», вошла в сборник «О поэзии»), мы встречаем довольно неожиданные выпады против ограниченности словаря: «Воистину, русские символисты были столпниками стиля: на всех вместе не больше пятисот слов - словарь полинезийца. Но это по крайней мере были аскеты, подвижники. Они стояли на колодах. Ахматова же стоит на паркетине - это уже паркетное столпничество». Мандельштаму не пристали подобные выпады, он и сам был такой - «емлет звуки, опрятен и скуп», как будет сказано в воронежском стихотворении. Если, однако, верить свидетельству Н.Н. Виль- монта, Борис...