Поиск по творчеству и критике
Cлова начинающиеся на букву "К"

1. * * * ("На площадь выбежав, свободен... ")

Входимость: 1. Размер: 2кб.

Часть текста: * * * ("На площадь выбежав, свободен... ") На площадь выбежав, свободен Стал колоннады полукруг, — И распластался храм Господень, Как легкий крестовик-паук. А зодчий не был итальянец, Но русский в Риме, — ну так что ж! Ты каждый раз, как иностранец, Сквозь рощу портиков идешь. И храма маленькое тело Одушевленнее стократ Гиганта, что скалою целой К земле беспомощно прижат! 1914 Примечания «На площадь выбежав, свободен...» (с. 94). — Голос жизни, 1915, № 14, 1 апреля, с. 10, вторым в цикле со ст-ниями «О временах простых и грубых...» и «Посох» (под общим загл. «Из цикла «Рим») и с подзаголовком «Памяти Воронихина». К-16, с. 67. К-16(Ав.). К-23, с. 62. С, с. 68. В. К-23 и С — с разночт. (опечаткой?) в ст. 8 «рощу портиков» и ст. 12: «беспомощно». БД № 54. Вариант заглавия — «Казанский собор» (Каблуков, 6 февраля 1915 г.). Печ. по К-16. По предположению А. А. Морозова, посвящено 100-летию со дня смерти архитектора А. Н. Воронихина (1759 — 1814), строителя Казанского собора в Петербурге, образцом для которого послужил собор св. Петра в Риме. См. вступ. статью.

2. Ессентуки

Входимость: 1. Размер: 5кб.

Часть текста: и уже не видно за деревьями не только домов на противоположной стороне, но и своего дома; ни крыш, ни окон, ни заборов — все исчезает в деревьях, как будто и вовсе нет домов, — лицо города спрятано в густой листве, как женское лицо за покрывалом. Такое впечатление, во всяком случае, производит большинство улиц. Самое интересное в Ессентуках — это, конечно, знаменитая на весь мир грязелечебница, о которой надо рассказать отдельно, а сначала — о парке, о целительных источниках и о Любе... Парк огромнейший. Не знаю, какую площадь он занимает в действительности, но кажется, что его не обойти. Тут же и скаты, и крутые подъемы. Расположен он как будто на двух плоскогорьях, соединенных между собой то широкими и отлогими лестницами, то почти отвесными дорожками, стремящимися вниз сломя голову. Благодаря такому расположению — в два этажа — получается интересная вещь: оркестр, который играет в центре, наверху, в двух минутах подъема, — внизу здесь совершенно неслышен. Там — музыка, шум и толчея, а совсем близко, тут, в аллее, тоже под горячим солнцем — глубокая и прямо загадочная тишина. Загадочная потому, что очень уж близок этот шум, неслышный, эта крикливая мишура, тогда как здесь сразу — торжественность. Там, наверху, главный источник № 17, и к нему радиусами сбегаются аллеи, — там рестораны, кафе, театры, открытая сцена, ларьки с разными заманчивыми вещами, вроде оранжевых шарфов и копеечных брошек. Там у источника, окруженного колоннадой, по утрам, часов так с семи, когда еще розовый воздух, проточной вереницей стоят больные с кружками — ревматики, подагрики, нефритики — непрерываемая очередь ожидающих исцеления. Девушка, наполняющая кружки водой, захватывает в каждую руку сразу их по несколько за...

3. Ребяческий империализм

Входимость: 1. Размер: 7кб.

Часть текста: «Девочка (или мальчик, — таково было официальное обращение), не хотите ли поиграть в «золотые ворота» или «палочку-воровочку»?» Можно себе представить после такого начала, какая была веселая игра. Я никогда не играл, и самый способ знакомства казался мне натянутым. Случилось так, что раннее мое петербургское детство прошло под знаком самого настоящего милитаризма, и, право, в этом не моя вина, а вина моей няни и тогдашней петербургской улицы. Мы ходили гулять по Большой Морской в пустынной ее части, где красная лютеранская кирка и торцовая набережная Мойки. Так незаметно подходили мы к Крюкову каналу, голландскому Петербургу эллингов и нептуновых арок с морскими эмблемами, к казармам гвардейского экипажа. Тут, на зеленой, никогда не езженной мостовой, муштровали морских гвардейцев, и медные литавры и барабаны потрясали тихую воду канала. Мне нравился физический отбор людей: все ростом были выше обыкновенного. Нянька вполне разделяла мои вкусы. Так мы облюбовали одного матроса — «черноусого» и приходили на него лично посмотреть и, уже отыскав его в строю, не сводили с него глаз до конца учения. Скажу и теперь, не обинуясь, что, семи или восьми лет, весь массив Петербурга, гранитные и торцовые кварталы, все это нежное сердце города, с разливом площадей, с кудрявыми садами, островами памятников, кариатидами Эрмитажа, таинственной Миллионной, где не было никогда прохожих и среди мраморов затесалась всего одна мелочная лавочка, особенно же арку Главного штаба, Сенатскую площадь и голландский Петербург я считал чем-то священным и праздничным. Не знаю, чем населял воображение маленьких римлян их...

4. Мандельштамовская энциклопедия. Метафора

Входимость: 2. Размер: 12кб.

Часть текста: о мире в целом. О. М. оттачивал свое мастерство метафориста довольно долго, пройдя через искусы символизма, затем через акмеистический отказ от символов и чересчур пышных метафор, но закончив все-таки возвратом к метафорическому изображению мира. Критическое наследие О. М. демонстрирует, что он много рефлектировал над устройством метафор своих современников и предшественников. Так, статья «О природе слова» (1920-1922) содержит полемику с русскими символистами по поводу символа. Он, в свою очередь, разложен на означаемое и означающее, как если бы речь шла о метафоре или каком-то другом тропе: ««Все преходящее есть только подобие». Возьмем, к примеру, розу и солнце, голубку и девушку. Для символиста ни один из этих образов сам по себе не интересен, а роза - подобие солнца, солнце - подобие розы, голубка - подобие девушки, а девушка - подобие голубки. Образы выпотрошены, как чучела, и набиты чужим содержанием. Вместо символического «леса соответствий» - чучельная мастерская. Вот куда приводит профессиональный символизм. Восприятие деморализовано. Ничего настоящего, подлинного. Страшный контрданс «соответствий», кивающих друг на друга... Ни одного ясного слова, только намеки, недоговаривания. Роза кивает на девушку, девушка на розу. Никто не хочет быть самим собой» (1. С. 227). В статьях о литературе 1921-1923 встречаются насмешки над имажинистами и московскими поэтессами за неумелое обращение с метафорой: «Молодые московские дикари открыли еще одну Америку - метафору, простодушно смешали ее с образом и обогатили нашу литературу целым выводком ненужных растерзанных метафорических уподоблений» («Письмо ...

5. "Египетская марка" Осипа Мандельштама - пояснения для читателя. Глава II

Входимость: 2. Размер: 114кб.

Часть текста: канала», в «отдаленнейшей части города». В. Гарднер в стихотворении «Товарищу-поэту», перечисляя места дружеских свиданий, упирает на их множественность: «Ты подожди меня в картинной галерее; / Мой друг, опаздывать в характере славян. / Будь мне свидание назначено в аллее, / В книгохранилище, на выставке, в музее, / Не унывай, терпи, доверчивый баян!» Набоков в «Других берегах» и вовсе называет совершенно иные, чем О. М., места встреч в Петербурге 1916 г., имея в виду, правда, исключительно любовные, интимные свидания: «Мы сиживали на скамейках в Таврическом Саду, сняв сначала ровную снежную попону с холодного сидения, а затем варежки с горячих рук. Мы посещали музеи <…> В этих музеях мы отыскивали самые отдаленные, самые неказистые зальца». Эпитет «тяжелорунные», вероятнее всего, попал в «EM» из поэтического словаря Фета. Ср. в его ст-нии «В те дни, как божествам для происков влюбленных…» (1886): «Тяжелорунные, конечно, овцы сыты…». См. также в ст-нии самого О. М. «Обиженно уходят на холмы…» (1915) об овцах (и тоже с отсылкой к Фету): «Они идут в священном беспорядке. / Висит руно тяжелою волной ». Напомним, что одно из прозвищ Парнока было «овца». «Картонажное мастерство, приготовление легких коробок (бонбоньерок, картонажей) для кондитерских, галантер. и друг. изделий, причем материал (золотая и серебряная бумага, выпукло-тисненные картинки и бордюры) и части коробок приготовляются машинным способом, а сборка их и отделка (бархатом, шелком и кружевами) производится вручную» («Словарь Брокгауза и Ефрона»)....