Поиск по творчеству и критике
Cлово "WEH"
Входимость: 3. Размер: 164кб.
Входимость: 1. Размер: 41кб.
Примерный текст на первых найденных страницах
Входимость: 3. Размер: 164кб.
Часть текста: «межъязыковых интерференций» у Мандельштама. Иноязычные словоформы и словосочетания (эксплицитные и суггестируемые) в текстах М и комментарии к ним. Мы к Мандельштаму близко не подошли, мы заняты первичной дешифровкой, мы учим язык! Г. Левинтон 857 Предварительные замечания Отдельные факты присутствия иноязычных (в основном, немецких) суггестий и подтекстов у Мандельштама давно регистрировались исследователями 858 859 860 861 862 863 864 865 866 867 868 869 870 871 872 873 874 875 876 877 878 879 . Но первая серьезная попытка сбора и интерпретации фактов в этой области, была сделана лишь в монографии [200], где был предъявлен корпус «германских» (немецкий и идиш) интерференций у Мандельштама. В настоящем «словаре» делается следующий шаг, а именно: предъявляется, по возможности, полный корпус эксплицитных и «просвечивающих» (суггестируемых) иноязычных интерференций в текстах Мандельштама на всех использованных им языках. При этом корпус «германизмов» значительно пополнен, по сравнению с [200]. Замечание о «пометах». Отсутствие обозначения языка, который интерферирует в данном месте текста, означает, что этот язык (по умолчанию) - немецкий. «Идишизмы» помечаются буквой Y Следует отметить, что в корпус «идишизмов» здесь не включены те случаи суггестий и эксплицитных выражений, немецкое происхождение которых равно- или более вероятно, чем «идишское». Эти интерференции отнесены к «немецким», т. е. не помечены. Обозначения в тексте «корпуса» 859 : Тексты М (и их датировки) цитируются, в основном, по изданию [1]; римск. I обозначает первый том этого издания, римск. II - второй том. Отсутствие языковой пометы (ситуация «по умолчанию») подразумевает, что имеет место немецкая...
Входимость: 1. Размер: 41кб.
Часть текста: шуточного стихотворения Осипа Мандельштама – “Дайте Тютчеву стрекозу…” (1932) – возникает намного раньше, и его анализ придется начать издалека. Русская поэзия непредставима без пира: от сниженного образа самого забубенного пьянства – и до возвышенного, философски патетического “разума великолепного пира”. Как сказал поэт, поэзия – это “воспламененное сознание”, con s cience ardente. Пастернак, зажигая греческий смысл слова “пир” – “огонь”, пишет в 1913 году: Пью горечь тубероз, небес осенних горечь И в них твоих измен горящую струю. Пью горечь вечеров, ночей и людных сборищ, Рыдающей строфы сырую горечь пью. Мандельштам откликается на пастернаковские “Пиршества” с законной горечью и гордостью лишенца: Кому зима – арак и пунш голубоглазый, Кому душистое с корицею вино, Кому жестоких звезд соленые приказы В избушку дымную перенести дано. ( II, 36) В 1928 году Пастернак переписывает свои стихи: Наследственность и смерть – застольцы наших трапез. И тихою зарей – верхи дерев горят – В сухарнице, как мышь, копается анапест, И Золушка, спеша, меняет свой наряд. (I, 58) Большой любитель общего дела Валерий Брюсов решает принять участие в “Пьянстве” – именно так...