Поиск по творчеству и критике
Cлово "THING"
Входимость: 1. Размер: 35кб.
Входимость: 1. Размер: 42кб.
Примерный текст на первых найденных страницах
Входимость: 1. Размер: 35кб.
Часть текста: метафорики Мандельштама 1.5.1. Несколько обобщений. Прежде всего, важно понять, что для Мандельштама метафора не есть произвольное украшательство, но, скорее, ситуационно обусловленный механизм (аппарат) для создания нового смысла 370 и «наглядной» передачи информации. Нетривиальность здесь в том, что происходит, прежде всего, передача информации самому себе, т. е. «разбор», попытка «понять», «осознать» нечто 371 . Это «аппаратное средство» глубоко зашито в устройстве сознания Мандельштама 372 . Вот что он сам об этом говорит в РД: «Предлагаемые примерные определения меньше всего имеют в виду метафорическую отсебятину. Тут происходит борьба за представимость целого, за наглядность мыслимого. Лишь при помощи метафоры можно найти конкретный знак для формообразующего инстинкта <...>. Дантовские сравнения никогда не бывают описательны, то есть чисто изобразительны. Они всегда преследуют конкретную задачу дать внутренний образ структуры, или тяги» 373 . Это замечание Мандельштама сообщает нам, кроме прочего, важнейшую информацию о «геометричности» его метафорики. Подробнее об этом - ниже в п. 1.5.6. Если метафора для Мандельштама - технический способ «максимизации» информации, передаваемой текстом, то понятен ее «взрывной» характер в его тексте: ведь в точке «взрыва» информация резко, скачкообразно возрастает, см. п. 1.2.2.2 (б). Не менее важно, что метафора для Мандельштама - это еще и техническое средство для интенсификации коммуницирова- ния с «миром», т. е. с читателем и с мировым текстом, иначе говоря, для повышения уровня интертекстуальности, «склеивающей» тексты различных пластов времени. В РД он говорит об этом: «... мне кажется, что метафора Данта обозначает стояние времени. Ее ...
Входимость: 1. Размер: 42кб.
Часть текста: в стихотворении О. Мандельштама «Стансы» (1935) В первом четверостишии « Стансов» (1935, май - июнь или июль) Мандельштам недвусмысленно заявляет: Я не хочу средь юношей тепличных Разменивать последний грош души, Но, как в колхоз идет единоличник, Я в мир вхожу - и люди хороши. 365 Все ясно: надо принять действительность, идти вместе с народом, стать одним из «сознательных» граждан страны. Ниже сказано еще прямее: «Я должен жить, дыша и больше- вея». Первое четверостишие продолжает, однако, немотивированное, казалось бы, описание воинской шинели: Люблю шинель красноармейской складки - Длину до пят, рукав простой и гладкий И волжской туче родственный покрой, Чтоб на спине и на груди лопатясь, Она лежала, на запас не тратясь, И скатывалась летнею порой 366 . Опальный автор «Стансов», отбывающий ссылку в Воронеже, военным не был и в армию не собирался. Тем не менее весомое заявление первого катрена продолжает не что иное, как именно это описание шинели. Вызывает некоторый вопрос и сама характеристика, которую шинель получает: «Люблю <...> длину до пят». Солдатская шинель, конечно, длиннополая, но полы ее «до пят» никак не доходят - это было бы очень неудобно. Естественно, можно посчитать эту деталь неким поэтическим преувеличением. Допустим; но о том, что сама шинель появляется в «Стансах» не случайно, свидетельствует ее присутствие и в создававшихся в это же время стихах о Каме («Я смотрел, отдаляясь, на хвойный восток.», апрель - май 1935), причем упоминание шинели завершает поэтическое воспоминание о пути к первому месту ссылки, в Чердынь, и последовавшей вскоре обратной дороге: И хотелось бы тут же вселиться, пойми, В долговечный Урал, населенный людьми, И хотелось бы эту безумную гладь В долгополой шинели беречь, охранять 376 . Это некий итог пережитого, сделанный вывод. Причем, заметим, единственный в данном случае названный признак шинели - ее «долгополость». Предложим теперь наше объяснение, возможный ответ на...