Поиск по творчеству и критике
Cлово "FRANCAISE"
Входимость: 2. Размер: 11кб.
Входимость: 1. Размер: 43кб.
Примерный текст на первых найденных страницах
Входимость: 2. Размер: 11кб.
Часть текста: французского пораженчества», составленную Жаном Максом), ведется более изощренно, чем это принято в литературе подобного рода. Объектом его ненависти являются Ромэн Роллан, Барбюс, группа «Clarté», которой приписываются все смертные грехи, Жюль Ромэн с Дюамелем и вся школа унанимистов с его почти академическим коллективизмом. Даже литературных кубистов и дадаистов не миновал гнев разнузданной шовинистской критики: и почтенный — уже покойный — Гильом Аполлинер, и молодой дадаист Блэз Сандрар оказались повинны в тайной разрушительной работе, умерщвляющей культуру и душу Франции. Если сравнить эту солидно поставленную и сравнительно утонченную идеологическую кампанию с антисемитским и шовинистским подходом эпохи «дрейфусиады», то бросается в глаза ребяческая наивность и топорность «спасителей Франции» первого призыва по сравнению с нынешним. Тогда дело изображалось просто: евреи, подкупив изменника Зола, разрушают армию, чтобы отдать Францию пруссакам. Первая волна антисемитизма закончилась полным банкротством. Дрейфусиада, со своим политическим треском, была последним сражением, где обе стороны оперировали старыми традиционными ценностями. Социальные корни ее плохо осознавались ее...
Входимость: 1. Размер: 43кб.
Часть текста: часть молодежи, на многое надеявшаяся, многого ожидавшая» 2 , он сам внутренне рвался в революционное действо, под порывы того, что он называл «шумом времени» и «ветром революции». Мандельштамовская «революционность», в отличие, скажем, от эренбурговской, не была социал-демократической 329 . Точнее, она была и таковой, но только в самом начале и очень недолго — год или полтора. Со временем его душою прочно овладели эсеры (социалисты- революционеры). Причина тому лежала не столько в особенностях их программы или романтическом ореоле их катакомбной жизни, сколько в тех, с кем свела Мандельштама ученическая судьба. Учился он в Тенишевском с удовольствием, но все же не настолько прилежно, чтобы можно было обойтись без репетиторов. Своих репетиторов — Сергея Ивановича Белявского и Бориса Вячеславоича Бабина-Кореня — он впоследствии назвал не иначе как «репетиторами революции». Их политическое влияние на Мандельштама было огромным, но, если первый был социал-демократом 330 , то второй — эсером, к тому же не рядовым, а видным — членом Петербургского комитета партии 331 332 . Только зная толк в партийных программах и только наблюдая с очень близкого расстояния, — можно походя обронить так, как это сделано у Мандельштама в главке «Семья Синани» из «Шума времени»: «Здесь, в глубокой страстной распре с.-р. и с.-д., чувствовалось продолжение старинного раздора славянофилов и западников». Эта распря прошлась и по самому Мандельштаму. Влияние эсдеков, персонифицированных в абстрактном Каутском и реальном «Сергее Ивановиче», явно брало верх во время самой революции и еще некоторое время после нее, но потом ослабело. Почему? «Когда я пришел в класс совершенно готовым и законченным марксистом, меня ожидал очень серьезный противник... Он вызвался быть моим учителем, и я не покидал его, покуда он был жив...» 6 . То был Борис Синани, умерший в ...