Поиск по творчеству и критике
Cлово "BLOW"
Входимость: 1. Размер: 35кб.
Входимость: 1. Размер: 20кб.
Входимость: 1. Размер: 84кб.
Примерный текст на первых найденных страницах
Входимость: 1. Размер: 35кб.
Часть текста: Несколько обобщений. Прежде всего, важно понять, что для Мандельштама метафора не есть произвольное украшательство, но, скорее, ситуационно обусловленный механизм (аппарат) для создания нового смысла 370 и «наглядной» передачи информации. Нетривиальность здесь в том, что происходит, прежде всего, передача информации самому себе, т. е. «разбор», попытка «понять», «осознать» нечто 371 . Это «аппаратное средство» глубоко зашито в устройстве сознания Мандельштама 372 . Вот что он сам об этом говорит в РД: «Предлагаемые примерные определения меньше всего имеют в виду метафорическую отсебятину. Тут происходит борьба за представимость целого, за наглядность мыслимого. Лишь при помощи метафоры можно найти конкретный знак для формообразующего инстинкта <...>. Дантовские сравнения никогда не бывают описательны, то есть чисто изобразительны. Они всегда преследуют конкретную задачу дать внутренний образ структуры, или тяги» 373 . Это замечание Мандельштама сообщает нам, кроме прочего, важнейшую информацию о «геометричности» его метафорики. Подробнее об этом - ниже в п. 1.5.6. Если метафора для Мандельштама - технический способ «максимизации» информации, передаваемой текстом, то понятен ее «взрывной» характер в его тексте: ведь в точке «взрыва» информация резко, скачкообразно возрастает, см. п. 1.2.2.2 (б). Не менее важно, что метафора для Мандельштама - это еще и техническое средство для интенсификации коммуницирова- ния с «миром», т. е. с читателем и с мировым текстом, иначе говоря, для повышения уровня интертекстуальности, «склеивающей» тексты различных пластов времени. В РД он говорит об этом: «... мне кажется, что метафора Данта обозначает стояние времени. Ее корешок не в словечке “как”, но в слове “когда”. Его “quando” звучит как “come”. Овидиев гул ему ближе, чем французское...
Входимость: 1. Размер: 20кб.
Часть текста: и «язык Сталина». Сталин. <...> Ленин. Я люблю их язык. Он мой язык О. Мандельштам «Четвертая проза» .борьба газетной темы и ямбического духа. Почти вся поэма в плену у газеты О. Мандельштам «Заметки о Шенье» Повышенный интерес Мандельштама к советской газете хорошо известен из его собственных текстов и записей мемуаристов. В очерке «Холодное лето» (1923) он пишет: «А я люблю выбежать утром на омытую светлую улицу, через сад, где за ночь намело сугробы летнего снега, перины пуховых одуванчиков, - прямо в киоск, за “Правдой”». Точно так же в конце 1937 г. в Калинине Мандельштам, по воспоминаниям его жены, каждый день «просматривал» “Правду”, которую выписывал хозяин, пытаясь извлечь информацию, в особенности, из высказываний и даже из фотографий Сталина. «Читая, <...> О.М. часто говорил: “Мы погибли”... Впервые он это произнес, показывая мне отзыв Сталина на сказку Горького: “Эта штука сильнее “Фауста” Гете. Любовь побеждает смерть”... Он сказал еще “мы погибли”, увидав на обложке какого-то иллюстрированного журнала, как Сталин протягивает руку Ежову. <...> Однажды за столом у Татьяны Васильевны О.М. прочел речь Сталина <...>. Сталин пил за ту науку, которая нам нужна, а не за ту науку, которая нам не нужна. <.> О.М. сказал привычное: “Мы погибли”... Вот тут-то Татьяна Васильевна и ее муж разъярились: “Вам только бы гибнуть. еще накликаете. вы бы как жить...
Входимость: 1. Размер: 84кб.
Часть текста: Тихонько гладить шерсть и ворошить солому, Как яблоня зимой, в рогоже голодать, Тянуться с нежностью бессмысленно к чужому, И шарить в пустоте, и терпеливо ждать. Пусть заговорщики торопятся по снегу 306 Отарою овец, и хрупкий наст скрипит, Кому зима — полынь и горький дым к ночлегу, Кому — крутая соль торжественных обид 307 . О, если бы поднять фонарь на длинной палке, С собакой впереди идти под солью звезд И с петухом в горшке прийти на двор к гадалке. А белый, белый снег до боли очи ест. Реконструкция смысла: Если бы Вы были мужем, а не «...», Мандельштам, ... Вы бы взяли винтовку в руки и пошли сражаться. Марина Цветаева, черновик к статье «Проза поэта» (1926) Всё стихотворение, созданное зимой 1921/1922 — это монолог, обращённый к Николаю Гумилёву, часть «разговора с Колей», который «никогда не прерывался» 3 . Автор (проецируя свои отношения с Гумилёвым на отношения в паре Пушкин — Рылеев) пытается ответить «героям- заговорщикам» на воображаемое обвинение в трусливом неучастии в героических акциях 4 : да, он не человек подвига «на площади», ему слишком дорога жизнь, ему необходима «забота» и «тепло», пусть символические («И спичка серная меня б согреть могла»), пусть это будет даже «бестолковое овечье тепло» и т. д. Но эта «апология труса», «рационализация трусости» ...