‹к статье «Заметки о Шенье»›
‹1›
Александрийский стих, господствующий во французской поэзии со времен Расина и утративший свое господствующее положение только в девятнадцатом веке, занимает центральное место во всей европейской поэзии как сильнейшее и выразительнейшее проявление контрапункта, то есть тематического голосоведения, столь же характерного для новой поэзии, как и для новой музыки. Александрийский стих несомненно драматического происхождения, то есть происходит из диалога.
‹2›
«Œta, mont ennobli...» 1, относимый к fragments d’Idylles... 2 в свободном переложении Пушкина.
Между глаголом, существительным и эпитетом на всем протяжении этой небольшой поэмы развертывается напряженная борьба за действительную силу, за обладание временем, тонической мерой стиха, за гегемонию образа и действия. Если выписать в порядке расположения стихов от первого до последнего приходящиеся на каждый эпитеты, получается следующая картина: при средней для нормального александрийца насыщенности двумя эпитетами 3-й, 4-й, 6-й, 7-й, 9-й, 10-й и 13-й стихи несут только по одному эпитету, 8-й, 11-й и 12-й дают ноль эпитета, то есть пропорционально нарастанию действия эпитет сходит на нет, а кульминационные стихи дают как бы зияние эпитета — 11-й и 12-й, рассеченные паузой.
Особенно интересен в смысле безэпитетности 11-й стих —
Attend sa récompense et l’heure d’être un dieu3, —
если сравнить его с соответствующим кульминационным стихом знаменитой элегии «Elle a vécu, Myrto la jeune Tarantine...»4:
Elle tombe, elle crie, elle est au sein des flots5.
Этот стих, насыщенный тремя глаголами и расчлененный на три момента действия, построен чистой глагольной триадой.
Кульминационный стих:
Œta, mont ennobli... —
построен несколько иначе: он держится на дополнении, следующем после союза «и» и зависящем от глагола «attend», именно «l’heure d’etre un dieu», причем существительное «l’heure» исполняет функции глагола, то есть насыщено самым чистым действием и по температуре своей есть уже как бы существительное, расплавленное в глагол.
‹3›
Перед Шенье стояла задача осуществить абсолютную полноту поэтической свободы в пределах самого узкого канона, и он разрешил эту задачу как свободу внутреннюю, путем своеобразнейшей стилистической пэонизации. Аналогия с пэоном для характеристики образной и ритмической насыщенности александрийского стиха у Шенье не внешняя и не случайна. Пэон есть опущенное, причитающееся по метрической схеме ударение. Внутреннее разнообразие элегии Шенье: глаголы, существительные, эпитеты постоянно выпадают в своем первоначальном и естественном значении; они «зияют» или несут службу другой части речи.
Le vent souffle et mugit...6
Здесь два глагола «souffle» и «mugit» определенно несут службу эпитетов, и все построение фразы не что иное, как замаскированное предложение двух эпитетов — «свистящий» и «стенающий» в приложении к ветру.
Десятый стих:
Et l’oeil au ciel, sa main sur la massue antique7 —
характеризуется активностью существительного «massue» — палица.
Существительное взято в действенном глагольном значении, скорее как потенция действия и напряженная готовность мышечной силы героя, чем как вещь.
В стихе девятом:
Étend du vieux lion la dépouille héroïque8 —
происходит зияние эпитета «héroïque», который несет службу глагола, ибо истинное, незамаскированное значение фразы таково: Алкид «геройствует», расстилая шкуру.
Таким образом, недостаток синтаксической гибкости александрийца возмещается разнообразием стилистических ходов, выход из золотой клетки александрийского стиха найден, и выход этот очень национальный.
‹4›
Очень близкое к Пушкину место («Поэт и чернь») — Гомер в «L’Aveugle»9.
Chante...
Amuse notre ennui; tu rendras grâce aux dieux...10
... А мы послушаем тебя.
‹5›
Чувство отдельного стиха высоко развито у Шенье. Орфическая сила. Эпиграмматичность.
‹6›
«Le jeune malade»11: сын, умирая от любви, посылает мать за исцелением к возлюбленной, та возвращается, успешно выполнив поручение.
‹7›
В «Le Mendiant»12
Примечания
Черновые наброски и подготовительные записи — AM и, частично, HP. Впервые опубликованы А. Морозовым и В. Борисовым (ВЛ, <2>-<4>), полностью — СК, с. 268-271 (подготовка текста С. В. Василенко и Ю. Л. Фрейдина).
1 «Эта́, облагороженная гора...» (Здесь и далее подстрочный перевод с французского.)
2 Фрагменты «Идиллий»...
3 Ждет своей награды и того часа, когда он станет богом.
4 «Она жила, Мирто, молодая тарантинка...»
5 Она падает, она кричит, ее уже несет поток.
6 Ветер свистит и стонет...
7 Взор устремив к небу, опершись на старую палицу.
8 Стелет геройскую шкуру (убитого им некогда) льва...
9 «Слепец» (идиллия А. Шенье).
10 Пой... Позабавь нас, ты угодишь богам...
11 «Больной юноша».
12 «Нищий».