Когда мозаик никнут травы
И церковь гулкая пуста,
Я в темноте, как змей лукавый,
Влачусь к подножию креста.
Я пью монашескую нежность
В сосредоточенных сердцах,
Как кипариса безнадежность
В неумолимых высотах.
Люблю изогнутые брови
И пятна золота и крови
На теле статуй восковых.
Быть может, только призрак плоти
Обманывает нас в мечтах,
И дышит в роковых страстях.
‹Лето 1910, Лугано›
Примечания
«Когда мозаик никнут травы...» (с. 273). — № 152. Автограф — Каблуков, 24 октября 1910 г. Печ. по списку в К-16 (Кабл.), «1910, Лугано».
По предположению А. А. Морозова, написано в начале 1910 г. во время поездки в Италию из Гейдельберга и отражает религиозные переживания от первого непосредственного соприкосновения с католицизмом (ср. ст-ние «В изголовьи Черное Распятье...»).