10 ЯНВАРЯ 1934
Меня преследуют две-три случайных фразы,
Весь день твержу: печаль моя жирна...
О Боже, как жирны и синеглазы
Стрекозы смерти, как лазурь черна.
Где первородство? где счастливая повадка?
Где плавкий ястребок на самом дне очей?
Где вежество? где горькая украдка?
Где ясный стан? где прямизна речей,
Запутанных, как честные зигзаги
У конькобежца в пламень голубой, —
Морозный пух в железной крутят тяге,
С голуботвердой чокаясь рекой.
Ему солей трехъярусных растворы,
И мудрецов германских голоса,
И русских первенцев блистательные споры
Представились в полвека, в полчаса.
И вдруг открылась музыка в засаде,
Уже не хищницей лиясь из-под смычков,
Не ради слуха или неги ради,
Лиясь для ласковой, только что снятой маски,
Для пальцев гипсовых, не держащих пера,
Для укрупненных губ, для укрепленной ласки
Крупнозернистого покоя и добра.
Дышали шуб меха, плечо к плечу теснилось,
Кипела киноварь здоровья, кровь и пот —
Сон в оболочке сна, внутри которой снилось
На полшага продвинуться вперед.
Готовясь перенесть на истинную медь
То, что обугливший бумагу рисовальщик
Лишь крохоборствуя успел запечатлеть.
Как будто я повис на собственных ресницах,
—
Доколе не сорвусь, разыгрываю в лицах
Единственное, что мы знаем днесь...
16 января 1934
Примечания
— CC-I, «10 января 1934» и с датой «январь 1934». В СССР — Пр-65, с. 64, с датой «январь — февраль 1934». БП, «январь 1934» (по чистовому автографу из собр. Н. И. Харджиева). Машинопись той же редакции, с посвящением: «Памяти Б. Н. Бугаева (Андрея Белого)», — в фонде ГИХЛ (ЦГАЛИ, ф. 613, оп. 1, ед. хр. 4686, л. 1 — 2) — см. Приложения, <III>. Аналогичная редакция — авториз. список рукой Е. Я. Хазина(?), с датой «январь 1934», — СМ. Список первоначальной редакции рукой Е. Я. Хазина, с датой «16 января 1934» и разночт. в ст. 11: «Когда скользит, исполненный отваги» и ст. 15: «И русские блистательные споры» — AM. Этот список и следующие за ним записи послужили отправной точкой для начала работы над циклом — см. Приложения, <I>. В ВС — промежуточная (II) редакция цикла — по сводному списку текстов, относящихся к данному замыслу (в домашнем обиходе Мандельштамов — «колбаса»), рукой Н. Я. Мандельштам (всего 15 строф), без даты и с нумерацией ст-ний — см. Приложения, <II>. В той же «колбасе» имеется другая нумерация (строф), следование которой приводит к тексту основной редакции с вариантом в ст. 29 (в скобках): «А в гуще похорон». Печ. по этому источнику (в ТС разночт. в ст. 11: «Железный пух в морозной крутят тяге»).
Это, по-видимому, фиксирует стадию отказа от построения цикла. Следующей стадией работы, в нашей реконструкции, является редакция БП: на это указывают менее конкретная дата под автографом («январь 1934»), передача этого текста в ГИХЛ (возможно, для одного из намечаемых изданий), а главное — противоположный смысловой акцент заключительных строф 8 и 9 (см.: Семенко, — 101), причем семантика редакции БП содержит в себе не столько переживание, сколько осмысление смерти поэта, более того, с отстранением переживания.
Домашнее название цикла — «Реквием». Два фрагмента из него («Ему кавказские кричали горы...» и «Откуда привезли? Кого? Который умер?..») отнесены в Приложения в качестве вариантов, согласно позднему указанию Н. Я. Мандельштам (Семенко, с. 98). С циклом связаны и два «отпочковавшихся» от него восьмистишия (4 и 5).
— реминисценция «Слова о полку Игореве» («... печаль жирна тече средь земли рускыи»).
Гравировальщик — «Андрей Белый в гробу».