Там, где купальни, бумагопрядильни
И широчайшие зеленые сады,
На реке Москве есть светоговорильня
С гребешками отдыха, культуры и воды.
Эта слабогрудая речная волокита,
Скучные-нескучные, как халва, холмы,
Эти судоходные марки и открытки,
На которых носимся и несемся мы.
У реки Оки вывернуто веко,
Оттого-то и на Москве ветерок.
У сестрицы Клязьмы загнулась ресница,
Оттого на Яузе утка плывет.
На Москве-реке почтовым пахнет клеем,
Там играют Шуберта в раструбы рупоров.
Лягушиной кожи воздушных шаров.
Май 1932
Примечания
«Там, где купальни-бумагопрядильни...» (с. 185). — НМ, «май 1932». БП, № 163. Обрывок черновика строфы 3, с разночт. в ст. 9: «выворочено веко» и ст. 12: «Оттого-то по Яузе» (там же зачеркнутая редакция ст. 12: «Оттого-то на Яузе ялик высок») — AM. Н. Я. Мандельштам сообщает также строчку-вариант: «Сам себя я за руку по улицам водил» (НМ-III, с. 168). В ВС «апрель 1932» (в НК — май). Печ. по НМ.
Домашнее название — «Парк культуры». Этим ст-нием начиналась вторая «московская тетрадь». По свидетельству Н. Я. Мандельштам, написано в результате поездок по весенней Москве и первоначально было посвящено С. Клычкову. В ст-нии — «вспышка любви к Москве, как бы остаток нежности, которая проявилась в белых стихах и в «Путешествии»... Москва в «удельных речках» — тоже постоянная нежность О. М. Здесь чувство близости, родства и единства всех этих московских речонок, фольклорная песенка об их единстве» (НМ-III,
— струйки, текущие из разъезжающей по парку бочки-лейки (примеч. Н. Я. Мандельштам).