Довольно кукситься! Бумаги в стол засунем!
Я нынче славным бесом обуян,
Как будто в корень голову шампунем
Мне вымыл парикмахер Франсуа.
Держу пари, что я еще не умер,
И, как жокей, ручаюсь головой,
Что я еще могу набедокурить
На рысистой дорожке беговой.
Держу в уме, что нынче тридцать первый
Прекрасный год в черемухах цветет,
Что возмужали дождевые черви
И вся Москва на яликах плывет.
Не волноваться. Нетерпенье — роскошь,
Я постепенно скорость разовью —
Холодным шагом выйдем на дорожку —
Я сохранил дистанцию мою.
7 июня 1931
Примечания
«Довольно кукситься! Бумаги в стол засунем!..» (с. 181). — НМ, БП, № 156. Авториз. машинопись — в фонде «Нового мира» (ИРЛИ, ф. 209, оп. 1, ед. хр. 97 — сообщ. А. А, Морозовым). Авториз. список первоначальной редакции, с датой «7 июня 1931», — AM (см. Приложения, <1>). Вариант, началом которого является строфа 2 ст-ния «Еще далеко мне до патриарха...», — ф. 1893, оп. 2, ед. хр. 1, л. 1об. — 2, машинопись — см. Приложения, <II>). В черн. автографе (AM), а также в СБ — ст. 13 — 14:
В СБ также разночт. в ст. 16: «Я сохраню». Печ. по ВС.
По-видимому, это ст-ние было принято редакцией «Нового мира» еще в июле 1931 г., но из-за позиции Мандельштама, возражавшего против его изолированной публикации, выход его в свет задержался почти на год. Мандельштам писал 3 июля 1931 г. редактору «Нового мира» В. П. Полонскому: «Это стихотворение даст читателю, с которым я и без того достаточно разобщен, крайне неполное понятие о последних этапах моей лирики, а потому печатать его обособленно я не могу» (ЦГАЛИ, Обуян... Франсуа. — С. И. Липкин вспоминает, что, когда он в разговоре предложил Мандельштаму более точную рифму («Антуан» вместо «Франсуа»), тот вспылил и пристыдил его с. 99). Возможно, что имя «Франсуа» было дорого Мандельштаму ассоциациями с Фр. Вийоном.