КОНЦЕРТ НА ВОКЗАЛЕ
Нельзя дышать, и твердь кишит червями,
И ни одна звезда не говорит,
Но, видит Бог, есть музыка над нами,
Дрожит вокзал от пенья Аонид,
И снова, паровозными свистками
Разорванный, скрипичный воздух слит.
Огромный парк. Вокзала шар стеклянный.
Железный мир опять заворожен.
На звучный пир в элизиум туманный
Торжественно уносится вагон:
Павлиний крик и рокот фортепьянный.
Я опоздал. Мне страшно. Это — сон.
И я вхожу в стеклянный лес вокзала,
Скрипичный строй в смятеньи и слезах.
Ночного хора дикое начало
И запах роз в гниющих парниках —
Где под стеклянным небом ночевала
Родная тень в кочующих толпах...
И мнится мне: весь в музыке и пене,
Железный мир так нищенски дрожит.
В стеклянные я упираюсь сени.
Горячий пар зрачки смычков слепит.
Куда же ты? На тризне милой тени
В последний раз нам музыка звучит!
1921
Примечания
Концерт на вокзале (с. 139). — Россия 1924, №3, с. 83. С, с. 153 — 154, с пропуском ст. 22 и датой «1921» (вписана п авт. экз. С). БП, — AM. Авториз. список, датированный 1927 г., — собр. Е. М. Глинтерн. Автограф строф 1 и 2 — собр. М. И. Чуванова. Печ. по ж. «Россия».
Б. Пастернак писал Мандельштаму 24 октября 1924 г.: «У вас чудесное стихотворение в России» (ЛО, 1990, № 2, с. 49). Ср. главу «Музыка в Павловске» в «ШВ».
— Ср. у М. Лермонтова: «И звезда с звездою говорит».
Аониды — музы.
— загробная страна блаженства.