Твое чудесное произношенье —
Горячий посвист хищных птиц;
Скажу ль: живое впечатленье
Каких-то шелковых зарниц.
«Что» — голова отяжелела.
«Цо» — это я тебя зову!
И далеко прошелестело:
— Я тоже на земле живу.
Пусть говорят: любовь крылата, —
Еще душа борьбой объята,
А наши губы к ней летят.
И столько воздуха и шелка
И ветра в шопоте твоем,
Мы смесь бессолнечную пьем.
Начало 1918
Примечания
«Твое чудесное произношенье...» (с. 120). — Альм. «Творчество», Харьков, 1919, № 3 (апрель), с. 3. Т, «1918» и опечаткой в ст. 6. ВК, с. 29. С, с. 116, с датой (ошибочной) «1917». БП, № 85. Печ. по С.
Написано в начале 1918 г. Обращено к Ахматовой. В этом ст-нии — «соединение мотива телефона и объятой борениями души в предчувствии смерти... Первая строфа декларирует синэстетическое подобие бестелесного голоса и обеззвученной молнии, глухонемой зарницы... Во второй строфе посвист женской речи... сближен с блаженной бессмыслицей или же с иноязычной фонетикой — через параллелизм русского «что» и польского «со». Звук телефонного сигнала и позднее напоминал Мандельштаму о польской речи...» (Тименчик Р. Д. К символике телефона в русской поэзии. — Зеркало. Семиотика зеркальности. Труды по знаковым системам. XXII. Тарту, 1988, с. 158 — 159.
— Ср. у Ахматовой в ст-нии «Вижу, вижу лунный лук...» (1914): «Не с тобой ли говорю // В остром крике хищных птиц...».