Петрополь
1.
Мне холодно. Прозрачная весна
В зеленый пух Петрополь одевает,
Но, как медуза, невская волна
Мне отвращенье легкое внушает.
По набережной северной реки
Автомобилей мчатся светляки,
Летят стрекозы и жуки стальные,
Мерцают звезд булавки золотые,
Морской воды тяжелый изумруд.
2.
В Петрополе прозрачном мы умрем,
Где властвует над нами Прозерпина.
Мы в каждом вздохе смертный воздух пьем,
Богиня моря, грозная Афина,
Сними могучий каменный шелом.
В Петрополе прозрачном мы умрем, —
Здесь царствуешь не ты, а Прозерпина.
Примечания
1. «Мне холодно. Прозрачная весна...» (с. 111) и 2. «В Петрополе прозрачном мы умрем...» (с. 112). Первоначальная редакция (под римскими цифрами I и III) — ж. «Ипокрена». Пг., 1918, № 2-3, с. 28, и «Свободный час», 1919, № 2 (апрель), с. 3, под загл. «Петрополь» (см. Приложения). Как отдельное ст-ние — Вечерняя звезда, Пг., 1918, 4 марта (1) и 15 марта (2). Т, с. 20 — 21, в цикле, с датой «1916». ВК, с. 18 (1). Петербург в стихотворениях русских поэтов. Берлин, 1923, с. 42 (1) и с. 111 (2). с. 81(2). С, с. 103 и 104 (1 и 2, с датами: «1916»). БП, № 72 и 73. Автограф первонач. редакции, с датой «май 1916», — АЛ. Список первоначальной редакции, под загл. «Петрополь» и с пометой: «Май 1916. СПб.», — Автограф (1) — собр. М. И. Чуванова. Печ. по Т.
Возможно, навеяно контрастом между Петроградом и Москвой, только что — весной 1916 г. — «подаренной» Мандельштаму Цветаевой. Петрополь — вводит читательское восприятие в римско-эллинский — и одновременно пушкинский («Медный всадник») — образный контекст. — жена Аида, владычица царства мертвых. Афина — богиня мудрости и победы, дочь Зевса.