О, этот воздух, смутой пьяный
На черной площади Кремля.
Качают шаткий «мир» смутьяны,
Тревожно пахнут тополя.
Соборов восковые лики,
Колоколов дремучий лес,
Как бы разбойник безъязыкий
В стропилах каменных исчез.
А в запечатанных соборах,
Где и прохладно и темно,
Как в нежных глиняных амфорах,
Играет русское вино.
Успенский, дивно округленный,
Весь удивленье райских дуг,
И Благовещенский, зеленый,
И, мнится, заворкует вдруг.
Архангельский и Воскресенья
Просвечивают, как ладонь, —
Повсюду скрытое горенье,
Апрель 1916
Примечания
«О, этот воздух, смутой пьяный...» (с. 302). — Т, с. 44 — 45, без даты. В авт. экз-ре Т перечеркнуто и помечено: «Ерунда!» № 271. Автограф, с датой «1916» и разночт. в ст. 7: «Спит — и разбойничать привык», — в фонде газ. «Воля народа» (см.: Нева, 1990, № 3, с. 206 — 207, публ. Н. Чесноковой). В К-16 (Кабл.) ‑ авториз. список, с пометой: «Апр. 1916. Москва» и с другой редакцией строфы 2:
Черн. автограф другой редакции (приведен в примеч. к БП, № 271) — см. Приложения. Печ. по Т, — по К-16
Примыкает к циклу ст-ний, обращенных к М. Цветаевой.