На розвальнях, уложенных соломой,
Едва прикрытые рогожей роковой,
От Воробьевых гор до церковки знакомой
Мы ехали огромною Москвой.
А в Угличе играют дети в бабки
И пахнет хлеб, оставленный в печи.
По улицам меня везут без шапки,
И теплятся в часовне три свечи.
Не три свечи горели, а три встречи —
Одну из них сам Бог благословил,
Четвертой не бывать, а Рим далече,
И никогда он Рима не любил.
Ныряли сани в черные ухабы,
И возвращался с гульбища народ.
Худые мужики и злые бабы
Переминались у ворот.
Сырая даль от птичьих стай чернела,
И связанные руки затекли;
Царевича везут, немеет страшно тело —
Март 1916
Примечания
«На розвальнях, уложенных соломой...» (с. 110). — Альманах муз. Пг, 1916, с. 113, и Т, с. 13 — 14, — с разночт. в ст. 16: «Лущили семя у ворот». ВК, с. 14 — 15. С, с. 97 — 98. БП, № 71. На экз-ре Т, принадлежавшем М. Цветаевой, ею записано: «Мне»; там же ею приводятся два отброшенных варианта — в ст. 1: «Было: осыпанных, уложенных — мое» и в ст. 8: «И теплятся кому-то три свечи» (ИРЛИ, «март 1916» — AM. Авториз. список, с указанием варианта: «осыпанных соломой» (с примечанием: «испр<авление> прин<адлежит> не мне») и пометой: «СПб. Апр. 1916», — К-16(Ка6л.). Печ. по С.
«В этом многоплановом стихотворении сливаются воедино царевич Дмитрий, убитый в Угличе, и Дмитрий Самозванец, который, в свою очередь, то отождествляется с автором, то отдаляется от него... Представим себе, что стихотворение сопровождается посвящением — Марине Цветаевой; оно сразу же перестает быть загадочным. Имя Марина дает ассоциацию с пушкинским «Борисом Годуновым» и ключ к скрытой любовной теме стихотворения. Она — Марина, поэтому он — Дмитрий, и в то же время он тот, кто пишет о Дмитрии и Марине» с. 280). Ср. датированное 29 марта 1916 г. ст-ние М. Цветаевой «Димитрий! Марина! В мире...» (сб. «Версты». М., 1922, с. 32). См. также вступ. статью. Четвертой не бывать. — Ср. выражение: «Москва — третий Рим, а четвертому не бывать». Бабки — детская игра типа городков. — По мнению Н. И. Харджиева, имеется в виду царевич Алексей, увезенный 18 марта 1718 г. из Москвы в Петербург для казни.