Осип Мандельштам: Зверинец

Отверженное слово «мир»
В начале оскорбленной эры;
Светильник в глубине пещеры
И воздух горных стран — эфир;
Эфир, которым не сумели,
Не захотели мы дышать.
Козлиным голосом опять
Поют косматые свирели.

Пока ягнята и волы
На тучных пастбищах водились
И дружелюбные садились
На плечи сонных скал орлы,
Германец выкормил орла,
И лев британцу покорился,
И галльский гребень появился
Из петушиного хохла.

А ныне завладел дикарь
Священной палицей Геракла,

Неблагодарная, как встарь.
Я палочку возьму сухую,
Огонь добуду из нее,
Пускай уходит в ночь глухую
Мной всполошенное зверье!

Петух и лев, широкохмурый
Орел и ласковый медведь —
Мы для войны построим клеть,
Звериные пригреем шкуры.
А я пою вино времен —
Источник речи италийской —
И в колыбели праарийской
Славянский и германский лен!

Италия, тебе не лень
Тревожить Рима колесницы,
С кудахтаньем домашней птицы
Перелетев через плетень?
И ты, соседка, не взыщи, —
Орел топорщится и злится:

Тяжелый камень не годится?

В зверинце заперев зверей,
Мы успокоимся надолго,
И станет полноводней Волга,
—
И умудренный человек
Почтит невольно чужестранца,
Как полубога, буйством танца
На берегах великих рек.

Зверинец (с. 108). — Новая жизнь, Пг., 1917, 18 июня, и альм. «Тринадцать поэтов». Пг., 1917, с. 23 — 24, — с подзаголовком «Ода» и датой «январь 1916 г.», с разночт. в ст. 1: «Торжественное», ст. 10: «кормились» и ст. 25: «и темно-бурый». Альм. «Ковчег», Феодосия, 1920, с. 17 — 19, с датой «январь 1916»; альм. «Паруса», 1922, № 1, с. 1, — с подзаголовком «Ода» и указ. разночт. в ст. 25. Альм. «Наши дни», 1922, № 2, с. 197 — 198; Г, с. 9 — 11; ВК, с. 9 — — 11 (открывает книгу, подзаголовок «Ода» вычеркнут в НР-23), — с указ. разночт. в ст. 25. С, с. 95 — 96, с отточиями в ст. 25 — 26 и 37 — 40 (вычеркнуто в НР-28). БП, № 70, где дано по авт. экз. С (3 сентября 1935 г. Мандельштам восстановил полный текст, заменив в ст. 25 «и темно-бурый» на «широкохмурый»). В автографе с пометой: «11 янв. 1916. Петербург» (AM) «Ода миру во время войны», «Ода миру», «Ода воюющим державам», «Мир» (Ода)» (еще один вариант — «Дифирамб миру» — упом. в Каблуков, 12 января 1916 г.). В К-16(Кабл.) — список ранней редакции, под загл. «Миру» (Ода)», с датой «1916» и разночт. в ст. 3 — 4: «Как на косматые пещеры // Мы променяли сей эфир?», ст. 7 — 8: «Мы научились умирать, // Но разве этого хотели?», ст. 10: «плодились», ст. 25 (см. выше), ст. 27: «устроим клеть», ст. 28: «повесим шкуры», ст. 29: «пою волну времен», ст. 47 — 48: «Как полубога век румянца // Осеннего, блаженный век» (исправлено из: «Движеньем кругового танца // И песней, сложенной навек»). Автограф, с подзаголовком: «(Ода)» и разночт. в ст. 37: «И ты, германец, не ропщи», — ф. 1893, оп. 1, № 2, л. 1 — 2. Ср. также пометы М. Цветаевой на экз. Т, подаренном ею А. Е. Крученых 3 мая 1941 г.: к слову «водились» дана следующая сноска:

Я, робко: — О. Э., а волы и ягнята — не плодятся!

Я: — Не знаю, только достоверно знаю, что не плодятся.

Орел, лев, гребень (петух), медведь — традиционные символы Германии, Англии, Франции и России. Миротворческий пафос этого ст-ния резко контрастировал с воинственно-патриотическим духом, преобладавшим в поэзии во время первой мировой войны (что, видимо, и препятствовало его публикации до февральской революции). Как отмечает А. А. Морозов, ст-ние связано с впечатлениями, полученными от «нездешнего вечера» (каким он описан Цветаевой в одноименной статье) у Канегиссеров в самом начале января. Цветаева, приехавшая в Петербург на Рождество, читала там свою «Германию» и «Я знаю правду! Все прежние правды — прочь! // Не надо людям с людьми бороться!..» Стих Мандельштама: «Славянский и германский лен» она назовет позже «гениальной формулой нашего с Германией отродясь и навек союза» 1979, т. 129, с. 151).