92.
Н. Я. МАНДЕЛЬШТАМ,
‹7 марта 1926 г.›
Родная моя, если б ты знала, в какой я тревоге! Уже сутки нет ответа на мою ответную телеграмму. Солнышко мое, я безумно за тебя боюсь, а главное, не знаю, что с тобой. В телегр(амме) переврали одно слово: «если» значит, очевидно — «боли». «Опять боли»? Да, Надик? Как я могу тебе советовать, не зная всего? Потом: я писал спешные: 28-го, 1-го, 3, 5 и сегодня 7-го. Неужели ты не получила? Буду писать каждый день, родная. Я все боюсь, что простое пойдет долго, а к спешному опаздываю: вот ключ к перебоям писем...
Надинька, в городах ужасная. Слякоть. Вред. Куда ты рвешься? Ты и всякая на твоем месте заболеет через 3 дня. Подожди хоть апреля, если не хочешь весны в Ялте. Не будь сумасшедшенькой. Я тебе писал не жалеть денег. Это не пустые слова: у меня их достаточно. Потрать в марте хоть 400 р. Апрель будет все равно обеспечен. Не знаю, как, но . Тебе виднее, как. Не бросай только Ялту. Если ты останешься надолго (на апрель), я приеду. На днях я оборачиваю свое колесо. Беру новые заказы и еду в Москву. Оттуда к тебе. Умоляю, пиши мне подробно о здоровьи. Ты знаешь, голубка, как писать. За меня беспокоиться нелепо. Я очень поздоровел. Ничего тут не поделаешь! Если б ты знала, каким молодцом я работаю и делаю все, что нужно. Вот Няня сама себя похвалила... Надик — я согласен на твой переезд в восьмой номер. Все чепуха — лишь бы мою Някушку не кормили дрянью. Может, ты откажешься и объединишься хозяйственно с Тюфлиным? Надик родненький, может, я советую глупости — тебе виднее, но не бросай Ялту в опасное время года.
Нежняночка моя, слушай свою Няню. Покупай в городе вкусные завтраки. Плюнь на тарховские штучки. Плати им хоть даром деньги. , а у нас или в Киеве — отрава... Слушайся, родная, Няню и Цанова. Милая моя, я весь день сегодня сумасшедший. Жду телеграммы.
Целую родненькую. Спаси, Господи, Надиньку мою. Няня твоя. Твоя Няня.
Примечания
92. СС-III,
Автограф — AM.