9.
В. И. ИВАНОВУ,
[13(26) августа 1909 г.]
Дорогой Вячеслав Иванович!
Вы позволите мне сначала — несколько размышлений о вашей книге. Мне кажется, ее нельзя оспаривать — она пленительна и предназначена для покорения сердец.
Разве, вступая под своды Notre Dame, человек размышляет о правде католицизма и не становится католиком просто в силу своего нахождения под этими сводами?
Ваша книга прекрасна красотой великих архитектурных созданий и астрономических систем. Каждый истинный поэт, если бы он мог писать книги на основании точных и непреложных законов своего творчества, — писал бы так, как вы.
Вы — самый непонятный, самый темный, в обыденном словоупотреблении, поэт нашего времени — именно оттого, что как никто верны своей стихии — сознательно поручив себя ей.
Только мне показалось, что книга слишком — как бы сказать — круглая, без углов.
Ни с какой стороны к ней не подступиться, чтобы разбить ее или разбиться о нее.
— потому что вы соглашаетесь на нее.
Даже экстаз не опасен — потому что вы предвидите его исход. И только дыхание Космоса обвевает вашу книгу, сообщая ей прелесть, общую с «Заратустрой», — вознаграждая за астрономическую круглость вашей системы, которую вы сами потрясаете в лучших местах книги, даже потрясаете непрерывно. У вашей книги еще то общее с «Заратустрой», — что каждое слово в ней с пламенной ненавистью исполняет свое назначение и искренно ненавидит свое место и своих соседей.
Вы мне извините это излияние...
Две недели я жил в Beatenberg’e, но потом решил провести несколько недель в санатории и переехал в Montreux.
Теперь я наблюдаю странный контраст: священная тишина санатории, прерываемая обеденным гонгом, — и вечерняя рулетка в казино: faites vos jeux, messieurs! — remarquez, messieurs! rien ne va plus!1 — восклицания croupiers2 — полные символического ужаса.
У меня странный вкус: я люблю электрические блики на поверхности Лемана, почтительных лакеев, бесшумный полет лифта, мраморный вестибюль hotel’я3 и англичанок, играющих Моцарта с двумя-тремя официальными слушателями в полутемном салоне.
Я люблю буржуазный, европейский комфорт и привязан к нему не только физически, но и сантиментально.
У вас в книге есть одно место, откуда открываются две великих перспективы, как из постулата о параллельных две геометрии — Эвклида и Лобачевского. Это — образ удивительной проникновенности — где несогласный на хоровод покидает круг, закрыв лицо руками.
Собрались ли уже в Петербурге наши друзья? Что делает «Аполлон»? «Остров»?
Как бы мне хотелось видеть кого-нибудь из знакомых или даже незнакомых наших поэтов. Знаете что, В. И. Напишите мне (я знаю, что вы мне ответите — а вдруг нет?), когда кто-нибудь поедет за границу. Может, как-нибудь, я увижу кого-нибудь, а чтобы увидеть вас — я готов проехать весьма большое расстояние, если это понадобится. Еще одна просьба. Если у вас есть лишний, совершенно лишний экземпляр «Кормчих Звезд», не может ли он каким-нибудь способом попасть в мои бережные руки?..
‹ячеслав› И‹ванович›, какие теперь в Германии есть лирики. Кроме Dehmel’я, я не знаю ни одного. Немцы тоже не знают — а лирики все-таки должны быть.
Крепко вас цалую, В‹ячеслав› И‹ванович›, и благодарю сам не знаю за что — лучше которой не может быть благодарности.
Осип Мандельштам.
P. S. Посылаю стихи. Делайте с ними что хотите — что я хочу — что можно.
‹К письму приложены ст-ния: «Истончается тонкий тлен...», «Ты улыбаешься кому...» и «В просторах сумеречной залы...» (I, №№ 16, 18, 19).›
Примечания
9. СС-II(2), Иванов, с. 262-263.
Автограф (на почтовой бумаге санатория l'Abri и дома отдыха в Монтрё-Территэ) — АВЖ Штемпели: Territet. 26. VIII. 1909; С. -Петербург. 17. VIII. 1909.
— Иванов Вяч. По звездам. Статьи и афоризмы. СПб., 1909.
"Заратустра" — кн. Фр. Ницше "Так говорил Заратустра".
Беатенберг —
Монтрё — курорт в Швейцарии, на Женевском озере.
... несогласный на хоровод покидает круг, закрыв лицо руками. — Ср. в ст. "Кризис индивидуализма": "Умчался век эпоса: пусть же зачнется хоровой дифирамб. Горек наш запев: плач самоотрекающегося и еще не отрешенного духа. Кто не хочет петь хоровую песнь, пусть удалится из круга, закрыв лицо руками. Он может умереть, но жить отъединенным не сможет" (Иванов Вяч. Указ. соч., с. 99—100).
"Аполлон "— ежемесячный художественно-литературный журнал (первый номер вышел 25 октября 1909 г.). В этом журнале (№ 9, июль—август 1910 г.) состоялся поэтический дебют Мандельштама. Ср. письма №№ 10, 18.
"Остров " — литературный журнал (вышло два номера — в мае и сентябре 1909 г.). О планах возобновления журнала см. Каблуков, "А еще недавно он <Мандельштам>, Пястовский и Городецкий собирались издавать «Остров» вместе с Гумилевым".
"Кормчие Звезды" — первый стихотворный сборник Вяч. Иванова (СПб., 1903).
Демель (Dehmel), Рихард (1863—1920) — немецкий поэт натуралистического направления, весьма популярный в начале века. Находился под сильным влиянием философии Ницше.
1 — внимание, господа! ставок больше нет! (фр.).
2 крупье
3 Отеля (фр.)