41.
Е. Э. МАНДЕЛЬШТАМУ,
11 декабря 1922 г.
11 дек‹абря›. 1922
Милый Женичка!
«комендантской», не то «для приезжающих».
Комнаты никакой, разумеется, он получить не может, да ему и нельзя жить отдельно: он растеряется, а кроме того, он же у меня, т‹ак) ск‹азать), «на полном пансионе». Он живет здесь «явочным порядком». Думаю, что это можно длить, сколько нам понадобится, т. к. у самого «коменданта», населившего дом свояками и родичами, совесть не чиста. Собираюсь его прописать: как член семьи он вправе жить со мной, не занимая лишнего места, а спит он ведь на столе или ящике, куда кладут тюфячок. Вялость его и пришибленность — понемногу проходят. Я устроил его на службу в Госиздат. Сейчас его нет дома уже несколько дней, ходит на работу и очень этим доволен. В нем проснулась добросовестность прежних времен. В Госиздате организовали отдел рекламы, т. е. оповещения мира о книжных новинках Г‹ос.› Изд‹ата›. Пригласили работать трех человек. Один из них Шура, он даже проявляет инициативу. До сих пор, конечно, он не заработал ни копейки, а получать будет мил‹лионов› 400. Но все его жалование будет уходить на одежду: совершенно разваливается, нет буквально ничего, кроме тряпок, и мне еще придется ему прибавить.
Живем мы дружно, по-семейному. Я к нему привык, содержать его мне почти незаметно, и ни за что его от себя не отпущу. Авось, выровняется. Перестанет говорить извиняющимся голосом и научится твердо входить в комнату, в чем он делает уже успехи.
Мои дела не плохи. Ни одной крупной получки до сих пор у меня не было, но по мелочам набежало довольно. До сих пор спали на ужасном узком кухонном столе. По приезде купили хороший пружинный матрац, поставленный на раму, наподобие турецкого дивана. Зимняя шапка, ботики, перчатки, обувь съели массу денег. В комнате тепло и уютно, но ведется вечная борьба с шумом (соседство кухни). Я почти никого к себе не пускаю, и прежде чем ко мне притти, всякий думает, не помешает ли мне. Это удивляет Шуру и не нравится ему. Он предпочел бы веселую богемную жизнь, чтобы в комнате постоянно болтались 5 человек и чтоб его самого не изгоняли. Теперь я хочу приспособить Шуру для переписки «Антологии», вместе с Над. Яковлевной. Эта работа поздно, но все-таки вышла. 20-го расчет: дополучу 1½ миллиарда (500 получено). Потом я взял во «Всемирной» перевести драму за 3 миллиарда (работы на месяц) и еще заключу договор с Госиздатом. В двух последних местах четверть суммы получу авансом.
Немедленно сообщи мне, как твои дела: как видишь, на днях (все очень долго подготовлялось) я буду действительно в состоянии тебе ссудить. Ох, боюсь, как бы мне когда-нибудь не пришлось у тебя брать!!!
Марии Николаевне сердечный привет и Анне Дм‹итриевне›.
Теперь. Папе напишу отдельно. Но ты тоже напиши мне о нем. От самого ведь не добьешься толку. Что сказать о себе? Мне хочется жить настоящим домом. Я уже не молод. Меня утомляет комнатная жизнь. Мне и работать для себя трудно: мало времени остается от хлопот и заработной беготни.
Целую тебя, милый.
Твой Ося.
41. Слово, с. 57-58.
Автограф — АЕМ. На конверте: Евгению Эмильевичу Мандельштаму.
—1979) — брат поэта, в двадцатые годы сотрудник Ленинградского отделения Московского общества драматических писателей и композиторов (МОДПИК), позднее врач-гигиенист и эпидемиолог, в послевоенные годы сценарист научно-популярного кино, лауреат Государственной и Ломоносовской премий, автор воспоминаний о Мандельштаме (Новый мир, 1995, № 10).
По приезде купили хороший пружинный матрац... — Вот как описывает комнату Мандельштама в левом флигеле Дома Герцена Л. В. Горнунг: "Меня впустили в большую комнату. Посредине находился полосатый пружинный матрас, один конец которого был положен на табуретку. Вероятно, в комнате тогда шла уборка... Осип Эмильевич лежал на голом матрасе, закинув руки за голову. Каким-то чудом он не сползал с него вниз..." (Жизнь и творчество О. Э. Мандельштама: Воспоминания. Публикации. Комментарии. Исследования. Воронеж, 1990, с. 29).
Шура живет у нас... — С апреля 1922 г. Мандельштам с женой занимал комнату в писательском общежитии по адресу: Тверской бульвар, 25 (Дом Герцена).
"Антологии". — Имеются в виду отрывки из "Антологии старофранцузского эпоса", гонорар за перевод которой Мандельштам получал в декабре 1922 г. (СПбГАЛИ, ф. 2968, оп. 1, ед. хр. 51, л. 169). Два списка этой так и не вышедшей книги хранятся в ИМЛИ (ф. 225, оп. 1, ед. хр. 1).
"Всемирной "перевести драму за 3миллиарда. — По-видимому, речь идет о пьесе Ж. Ромена "Кромдейр-старый", аванс за перевод которой Мандельштам получил также в декабре 1922 г. (СПбГАЛИ, ф. 2968, оп. 1, ед. хр. 50, л. 35).
"Всемирная" — петроградское издательство "Всемирная литература" (1918—1924); перевод Мандельштама вышел в 1925 г. в Ленинградском отделении Госиздата.
(Наташа) — Н. Е. Мандельштам (1920—1942), дочь Е. Э. Мандельштама и Надежды Дмитриевны Мандельштам (урожд. Дармолато-вой), скончавшейся в ноябре 1922 г. после вторых родов; см. о ней в "Воспоминаниях" Е. Э. Мандельштама ("Новый мир", 1995, № 10, с. 176) и альм. "Лица", т. 5, М. -СПб., 1994, с. 487.
Мария Николаевна Дармолатова (7—1942) — теща Е. Э. Мандельштама.
—1949) — поэтесса, свояченица Е. Э. Мандельштама.