Бетховен Людвиг
БЕТХОВЕН (Beethoven) Людвиг ван (крещен 17.12.1770, Бонн - 26.3.1 827, Вена), нем. композитор, создатель героико-драм. типа симфонизма, автор 9 симфоний, 11 увертюр, 5 концертов для фортепьяно с оркестром, 2 месс и др. Бетховенская тема устойчиво присутствует в худож. мире О. М. и его биографии с сер. 1910-х гг.; наследие Б., наравне с творчеством И. С. Баха, В. А. Моцарта, А. Н. Скрябина и Ф. П. Шуберта, составляло «ценностное ядро» мандельшт. муз. предпочтений.
Можно предполагать, что О. М. знал отд. произведения Б. наизусть; комментируя строки шуточного стих. нач. 1930-х гг.: «Старик Моргулис на бульваре / Нам пел Бетховена...», Н. М. пишет, что речь идет о совм. с О. М. «высвистывании» Б. Это подтверждается и мандельшт. изображением нотных рукописей Б., профессионализм к-рого ощущается, даже несмотря на его исключит. метафоричность: «Сотни фонарщиков с лесенками мечутся по улицам, подвешивая бемоли к ржавым крюкам, укрепляя флюгера диезов <...> кавалерия восьмых и шестнадцатых <...> рвется в атаку». При этом произведения Б., очевидно, являлись для О. М. своеобр. эталоном, с к-рым сравнивалось творчество др. композиторов, напр., в письме Б. С. Кузину от 10.3.1938 О. М. так охарактеризовал «Славянские танцы» А. Дворжака: «Бетховен[ская] обработка народных тем, богатство ключей, умное веселье и щедрость». С др. стороны, отношение к бетховенскому творчеству, вероятно, могло выступать и как своего рода основание для личностной оценки, ср. шутливую характеристику эпизодического персонажа в черновых материалах к «Путешествию в Армению» (1931-32): «Вкус у него был горький, миндальный. Раз как-то он сказал: - Бетховен для меня слишком сладок - и осекся...» По мнению совр. исследователя, О. М. был хорошо знаком и с конкретными фактами биографии Б., а ряд мандельшт. образов навеян бетховенской «иконографией».
Людвиг ван Бетховен
Мемуарные свидетельства современников позволяют установить, что О. М. постоянно посещал концертные исполнения произведений Б. Так, 30.3.1912 он специально приехал в С.-Петербург из Мустамяки, чтобы прослушать «Missa solemnis» - «наилучшее из творений глухого Бетховена», 14.11.1916 был на исполнении 4-й и 5-й симфоний Б. С высокой долей вероятности можно предположить, что О. М. слушал произведения Б. в период регулярных посещений артистич. кабаре «Бродячая собака» и «Привал комедиантов». В первом из них он мог присутствовать на «бетховенских вечерах» - 15.11.1912 (исполнялись «Струнный квартет № 1» и «Крейцерова соната»), 26.11.1913 и 1.12.1913 (исполнялись, очевидно, трио № 1-3, 5, 7, 11) (Парнис А. Е., Тименчик Р. Д. Программы «Бродячей собаки» // Памятники культуры: Новые открытия. Ежегодник. 1983. Л., 1985. С. 193, 216-217). 31.11.1916 О. М. мог быть на состоявшемся в «Привале комедиантов» муз. вечере, посв. Б., на к-ром исполнялись два его трио. Регулярно посещал О. М. концерты, включавшие произведения Б., в Воронеже во 2-й пол. 1930-х гг. В нач. октября 1935 он присутствовал на репетиции итал. дирижера В. Ферреро и Воронежского симф. оркестра, где, в частности, мог прослушать 7-ю симф. Б.; 7.4.1936 О. М. посетил исполнение 4-й симфонии Б., 12.4.1936 - 2-й симфонии, 7.5.1936 - 9-й симфонии. Впечатления от посещения концертов, где исполнялась музыка Б., нашли свое отражение в мандельшт. стих. «Тянули жилы, жили-были...» (1935); в частности: «Бетховен и Воронеж - или / Один или другой - злодей». По воспоминаниям И. Д. Ханцын, она нередко исполняла для О. М. произведения Б. (вероятно, во 2-й пол. 1920-х гг.).
В своих произведениях О. М. напрямую обращался к личности Б. на протяжении всего творч. пути; ему посвящена «Ода Бетховену» («Бывает сердце так сурово.», 1914), к-рую в откликах на выход 2-го изд. «Камня» (1915) высоко оценили мн. современники - М. А. Волошин, В. А. Пяст, анонимный рецензент и др. В максимальной степени это проявилось в рец. Г. О. Гершенкройна, где он прямо указал именно на христианизированную форму мандельшт. восприятия творчества Б.: «В глубоко задуманной “Оде Бетховену” слышишь уже настоящую хоровую лирику, где в восходящих ритмических волнах растет, достигая предела, все просветленное ликование - чистой радости причащающегося духа». Вместе с тем в тексте парадоксальным образом акцентировано «языческое», дохристианское начало бетховенской музыки: «О, Дионис, как муж, наивный / И благодарный, как дитя! / <...> Тебе в пророческом весельи / Огнепоклонники поют». По мнению Р. Д. Тименчика, мандельшт. стих. «очевидно перекликается с написанной той же осенью 1914 года статьей Лурье “Бетховен и Вагнер”». Как считает А. Г. Мец, дионисийская линия в восприятии творчества Б. могла формироваться под воздействием взглядов Вяч. И. Иванова, в частности изложенных в его кн. «По звездам» (СПб., 1909). Несколько позже во фрагментах ст. <«Скрябин и христианство»> (1917) О. М., характеризуя новую, т. е. христ. музыку, выделяет в ней «уверенность в окончательном торжестве личности цельной и невредимой», к-рая «входит в христианскую музыку своего рода обертоном, окрашивая звучность Бетховена в белый мажор синайской славы». Именно по этому признаку О. М. разграничивает «радость Бетховена, синтез Девятой симфонии, сей “белой славы торжество”» и музыку Скрябина. Мандельшт. восприятие творчества Б. в «католическом» аспекте происходило в 1910-х гг., вероятно, под влиянием С. П. Каблукова, исключительно высоко ценившего произведения Б.; 31.3.1912 он записал в дневнике: «Как чужда, как далека эта музыка “православному”, восточному христианству. Как чужд восточному христианству дух, внутреннее западного христианства. Какой иной, непонятный и странный “католический Бог”».
Др. особенность мандельшт. восприятия Б. связана с «революционным» аспектом его творчества, смысловым эквивалентом к-рого становится образ бетховенской сонаты. Именно в такой связи О. М. упоминает А. И. Герцена, всего гражд. начало творчества Б. выражено во внутр. рец. нач. 1930-х гг. на кн. Ж.-Р. Блока «Судьба века»: «Наполеон и Бетховен - европейские мифы. Ленин - тоже. А большевики - изнанка наполеонизма»; ср. редуциров. соединение бетховенской, наполеоновской и рев. линий в ст. «Конец романа» (1922): «“Жан Кристоф” приводится в действие тем же мощным толчком наполеоновского революционного удара (роль личности в истории), как и весь европейский роман, через бетховенскую биографию Кристофа, через соприкосновение с мощной фигурой музыкального мифа, рожденного тем же наполеоновским половодьем личности в истории». Показательно, что «политический» аспект восприятия личности Б. присутствует даже в шуточном стих. сер. 1920-х гг. «Тетушка и Марат»: «У тетушки моей стоял в гостином зале / Бетховен гипсовый на лаковом рояле - / <...> И, гордая собой, упрямая старуха / Перед Бетховеном проговорила глухо: / - Вот, душенька, Марат, работы Мирабо!».
Бетховенская линия имеет и отчетливые личностные связи, формирующиеся вокруг признака глухоты как свое- обр. положит. качества и индивид. характеристики самого лирич. героя мандельшт. текстов. Вспоминая в «Египетской марке» (1927) о дет. зимних прогулках, О. М. писал: «Мальчиков снаряжали на улицу, как рыцарей на турнир: гамаши, ватные шаровары, башлыки, наушники. От наушников шумело в голове и накатывала глухота <...> и шестилетнего ватного Бетховена в гамашах, вооруженного глухотой, выталкивали на лестницу». [Н. М. в письме Н. И. Харджиеву (15.4.1957) косвенно отметила «инфантильную» основу мандельшт. восприятия бетховенского творчества, определив «Оду Бетховену» как форму выражение стремления «к новому - не детскому - пониманию Бетховена».] Особый ценностный статус глухоты как следствия или метафорич. «платы» за творч. потенциал прямо выражен в вариантах к «Путешествию в Армению», где О. М. пишет о Ж. Б. Ламарке, на основе оппозиции глухота - полнозвучие: «Ты напрасно Моцарта любил: / Наступает глухота паучья», др. характерологич. противопоставление этих авторов содержится в «Египетской марке», где говорится, что «висячие парки с куртинами Моцарта <...> ничего не имеют общего с низкорослым кустарником бетховенских сонат». Очевидно, образ глухоты являлся для О. М. своеобр. «синонимом» бетховенской музыки, см. о концерте в Воронеже: «На базе мелких отношений / Производили глухоту».
Лит.: к стихам О. Э. Мандельштама // ЛО. 1991. № 1. С. 69-70; Шин- дин С. Г. Бетховенская тема в контексте художественного мира Мандельштама // Мандельштамовские дни в Воронеже. Материалы. Воронеж, 1994; Shlott W. Zur Funktion antiker Gottermythen in der Lyrik Osip Mandel’stams. Fr/M.; Bern, 1981. S. 84-105.
С. Г. Шиндин.