Цензура
ЦЕНЗУРА, систематич., целенаправленный и всеобъемлющий контроль, устанавливаемый гос-вом (в странах со светским режимом) или офиц. церковью (в теократич. гос- вах) над деятельностью средств информации посредством введения системы адм. учреждений (цензурных комитетов и т. п.) с надзират. и, отчасти, карат. функциями.
Дорев. годы, на к-рые пришлось начало издат. биографии О. М., были временем относит. свободы печатного слова в России: в нач. 1906 вышли «Временные правила о печати.», отменившие наконец превентивную Ц. До 1917 вышли 2 издания кн. стихов О. М. «Камень», стихи О. М. регулярно появлялись в журналах и альманахах. Также и последующее пятилетие (1918-22), в силу ведомств. неразберихи в годы Гражд. войны и «военного коммунизма» и соперничества между собой разл. инстанций, надзиравших за печатью (Ревтрибунал печати, Воен.-рев. цензура, Политотдел Госиздата РСФСР и т. п.), было сравнительно благоприятным в плане Ц.: у О. М. 3-м изд. вышел «Камень», появились «Tristia» и «Вторая книга». Власть на первых порах занята была почти исключительно борьбой с оппо- зиц. «буржуазной» прессой, а с введением нэпа возникло множество частных изд-в. Тем не менее О. М. столкнулся с Ц. одним из первых - ср. запись в дневнике П. Н. Зайцева за 1.1.1922: «Говорят, в Петербурге не разрешена к изданию книга стихов Мандельштама, вероятно, его “Тристии”. Это первые плоды поездки Мещерякова в Питер...» (РГАЛИ. Ф. 1610. Оп. 1. Д. 2. Л. 24; Н. Л. Мещеряков в 1921-24 - пред. редколлегии Госиздата). Вероятней всего, имеется в виду сб. «Аониды» (соответствующий «Tristia» и «Второй книге»), рукопись к-рого, очевидно, была направлена на отзыв внеш. полит. редактору К. Лаврову; последний, однако, не обнаружил в рукописи ничего предосудительного и 27.5.1922 дал свою санкцию на печать: «Никаких препятствий с политической стороны не встречается. [Если] Госуд. Изд. вообще печатает стихи, то, конечно, есть все основания издать книжку Мандельштама. К. Лавров 27/V 1922 г.» (ГА РФ. Ф. Р-395. Оп. 9. Д. 6. Л. 129-129а). Но книга О. М. под таким назв. так и не вышла (ср. многочисл. свидетельства Н. М. о вмешательстве Ц. в текст «Второй книги»). Это было связано, вероятно, с резким ухудшением ситуации после 6.6.1922, когда, в целях объединения всех видов Ц. было создано Гл. управление по делам лит-ры и изд-в РСФСР (Главлит; упразднен в 1991, когда именовался Гл. управлением по охране гос. тайн в печати) в качестве центр. органа всепроникающей системы тотальной предварит. и последующей цензуры.
В 1920-е гг. О. М. издал ряд книг, но ред. контроль, в т. ч. и политический, начинал играть все большую роль. Н. М. не без оснований полагала, что для писателя редактор пострашнее цензора: «У нас ведь не цензура выхолащивает книгу - ей принадлежат лишь последние штрихи, - а редактор, который со всем вниманием вгрызается в текст и перекусывает каждую ниточку» (Н. Я. Мандельштам. Т. 2. С. 138). Под конец нэпа с большим трудом проходил сб. «Стихотворения» (Л.; М., 1928), первонач. запланированный ленингр. отделением Госиздата РСФСР на 3-й квартал 1927 (Договор № 423. 1927, см.: ЦГАЛИ СПб. Ф. 35. Оп. 3. Д. 92. Л. 12). Руководители отделения с тревогой сообщили моск. правлению о том, что «...Торгсектор Госиздата отверг издание этого сборника.», «против издания стихов Мандельштама и т. Бескин». «Недопустимая затяжка. привела к вмешательству тов. Бухарина и Кирова, - говорилось далее. - Такое положение дел заставляет нас обратиться с просьбой срочно дать нам особое разрешение на печатание стихов Мандельштама...» (Там же. Ф. 35. Оп. 3. Д. 87. Л. 124).
грубыми прорывами изобилует журнал “Новый мир“ <...> В стихах Мандельштама идеализируется старая Армения с ее “экзотикой и нищетой“» [РГАСПИ. Ф. 82 (личный фонд В. М. Молотова). Оп. 2. Д. 991. Л. 3]. Речь идет о цикле стихотворений «Армения», написанном осенью 1930 и опубл. в «Новом мире» (1931. № 3). Из 6-го номера журнала «Звезда», как говорилось в «Отчете Леноблгорлита за июнь 1933 г.», «.были сняты три стихотворения Мандельштама». Вначале решено было «.ограничиться снятием одного, наиболее реакционного по содержанию стихотворения “К немецкой речи”», но затем «.редакция журнала сама сняла и остальные два стихотворения Мандельштама» (ЦГАЛИ СПб. Ф. 281. Оп. 1. Д. 43. Л. 289).
По неясным причинам и в отличие от книг др. репрессированных авторов все книги О. М. хранились в «общих фондах» крупных б-к, не попали в «спецхраны» и были доступны настойчивым читателям. Они не фигурировали ни в «Списках лиц, все произведения которых подлежат изъятию», регулярно обновлявшихся Главлитом в сотрудничестве с органами госбезопасности, ни в главлитовских проскрипционных «Сводных списках книг, подлежащих исключению из библиотек и книготорговой сети». Точнее, имя О. М. упомянуто в этих списках лишь однажды: «За кулисами французской печати / пер. О. Э. Мандельштама» (М.; Л.: Госиздат, 1926). Однако эта книга оказалась в спецхране, скорее всего, из-за того, что автором предисловия к ней был К. Б. Радек. Тем не менее в разное время запрету подверглось ок. 40 книг, в к-рых цитировался или просто упоминался О. М., причем оценка (даже сугубо негативная) и контекст не имели никакого значения. Выразит. примером является книга критика Н. А. Коварского «Н. С. Тихонов: Критический очерк» (Л.: ГИХЛ, 1935), оказавшаяся в спецхране, как можно предполагать, за такой пассаж в подстрочном примечании (С. 22): «Даже среди ранних стихотворений такого поэта, как Мандельштам, в чьем творчестве реальные интересы выступают, казалось бы, в резко мистифицированной форме, мы найдем ряд стихотворений, в которых зарифмована кадетская программа завоеваний на Ближнем Востоке». Др. пример - запрет сб. «Иркутские поэты» (Иркутск, 1927) за «скрытое цитирование» О. М. в стих. А. Мурыгина «Тредиаковский», к-рое заканчивается строфой, явно навеянной стих. О. М. «Декабрист» (1917): «Но тех поэм ему не начертать, / У пламени камина каменея. / Все перепуталось, и сладко повторять: / Россия. Лета. Лорелея». Немало изданий с участием О. М. попало в этот список только за то, что вышло в том или ином «идеологически неприемлемом» изд-ве (напр., «Круг») или печатном органе («Цех поэтов», или хотя бы упоминалось имя О. М.
Даже после первой «реабилитации» О. М. в 1956 прошло еще неск. лет, прежде чем его произведения начали появляться в печати, при этом все публикации его произведений всегда проходили с огромными цензурными затруднениями. Начиная с 1950-60-х гг. стихотворения (в меньшей степени - проза) О. М., благодаря массовому проникновению в «самиздат» и «тамиздат», получили колоссальное распространение в читат. среде; рукоп. и машинописные тетрадки стихов обнаруживались при каждом обыске. Этот феномен порождал, в свою очередь, репрессивные меры со стороны соответствующих органов. Нападкам подвергся ряд изданий О. М., осуществл. в США под ред. Г. П. Струве Филиппова в кон. 1960-х - нач. 1980-х гг. Упоминания о них не раз встречаются в т. н. экспертных заключениях Ленгорлита, посылавшихся в ответ на запросы Следств. управления КГБ, сформулир. примерно в таком духе: «В связи с расследованием по уголовному делу прошу сообщить, подлежат ли изданию и распространению в СССР ниже перечисленные произведения» (далее следовали списки из десятков названий), или: «В связи с оперативной необходимостью просим Вас дать указание срочно вынести заключение о содержании...» (такой-то книги). Ответы цензоров, запрограммированные уже тональностью запросов, выглядели так: «По своему содержанию эти книги являются антисоветскими, распространению в СССР не подлежат и, в случае поступления в нашу страну по каналам, подлежащим контролю Главлита СССР, нами конфискуются». К ним относятся, в частности, «.издаваемые за рубежом и засылаемые в СССР книги произведений Гумилева, Ахматовой, Клюева, Мандельштама», которые «. используются антисоветчиками в качестве ширмы идеологического проникновения и подрывной деятельности в нашей стране. В этих изданиях тенденциозно продумана подборка стихов, особенно тех, которые не издавались в СССР со дня революции и представляющих собой неверное отражение нашей действительности, а в предисловиях ко всем этим книгам злобного антисоветчика Г. П. Струве навязывается негативное отношение к советской стране и доброжелательное к Западу. За невинными порой словами Г. П. Струве делается попытка обелить и реабилитировать Гумилева, Мандельштама, Клюева, взвалить вину за их смерть на органы КГБ и создать в нашей стране так называемую внутреннюю оппозицию, что-то вроде пятой колонны». «Экспертные заключения» заканчивалось вполне закономерным выводом: «Перечисленная здесь литература не издавалась в Советском Союзе и не подлежит распространению, как идейно-ущербная, проникнутая духом ненависти к советскому государству, коммунистической партии» (ЦГАЛИ СПб. Ф. 359. Оп. 2. Д. 150. Л. 3). О. М. фигурирует также в отзыве на 1-й том «Собрания сочинений» (Н.-Й., 1967): «К собранию сочинений О. Мандельштама предпослано предисловие, среди авторов которого известный антисоветчик Г. П. Струве. В подстрекательских тонах извращенно рисуется картина жизни в СССР в 30-е годы; Мандельштам изображается человеком, боровшимся за справедливость и погибшим от рук ЧК. Подборка стихов носит тенденциозный характер. Книга распространению в СССР не подлежит» (Там же. Л. 9). Само имя О. М., упоминание его письменно, устно, по телевидению нередко интерпретировалось как «прокол» Ц. и могло повлечь за собой применение адм. взысканий в отношении провинившихся (История советской политической цензуры. С. 153-155).
По свидетельству П. М. Нерлера, составителя сб. О. М. «Слово и культура» (1987), рукопись еще задолго до передачи в Главлит проходила многократную и многоступенчатую внутр. автоцензуру, этапами к-рой были внутр. рецензенты, ред., зав. редакцией, критики и лит-веды, гл. ред. и дир. изд-ва «Советский писатель» и даже автор заказной вступ. статьи. При этом «жертвами» их вмешательства являлись как тексты самого О. М. (изъятие их целиком или введение в них купюр), так и упоминания ряда «запретных» имен (напр., Н. И. Бухарина Ходасевича).
Во 2-й пол. 1980-х гг., в период перестройки, Ц. в СССР постепенно смягчалась, а вскоре после распада СССР в 1991 была совсем отменена.
Источники: История советской политической цензуры: Документы и комментарии / отв. сост. Т. М. Горяева. М., 1997;
Лит.: