Татлин Владимир Евграфович
ТАТЛИН Владимир Евграфович (28(16).12.1885, Москва - 31.5.1953, там же), живописец, график, художник-конструктор, театр. художник. Обучался в Моск. уч-ще живописи, ваяния и зодчества (1902-03 и 1909-10) у В. А. Серова и К. А. Коровина, в Пензенском худож. уч-ще (1904-09). Преподавал в моск. Вхутемасе (1918-21) и Вхутеине (1927-30), петрогр. АХ (1921-25), Киевском худож. ин-те (1925-27). Т. - одна из самых ярких и глубоких фигур рус. худож. авангарда; как живописец первонач. был близок к кубизму и футуризму, позднее - к конструктивизму и т. н. «производственному искусству», став одним из основоположников худож. конструирования.
О. М. и Т. могли познакомиться в 1913-16 во время встреч молодых представителей «левого» иск-ва у братьев Л. А. Бруни и Н. А. Бруни в т. н. «квартире № 5» в АХ (где О. М. часто выступал по «четвергам» с чтением своих стихов) (см.: Пунин Н. Н. Квартира № 5: Глава из воспоминаний / предисл., публ. и коммент. И. Н. Пуниной // Панорама искусств 12. М., 1989. С. 181). В 1918-19 О. М. мог общаться с Т., когда тот руководил Моск. отделом ИЗО (Коллегия по делам изобразит. иск-в) Наркомпроса. В 1925 Т. должен был выступить художником постановки ленингр. Большим драм. театром пьесы Ж. Ромена «Кромдейр-ста- рый» в мандельшт. переводе, но работа прервалась на нач. этапе (см.: Нерлер П., Никитаев А. Комментарии // 4. С. 425). К нач. 1920-х гг., вероятно, относится сохранившийся фрагмент искусствоведч. ст. Н. М. «Установка на чистую форму», содержащий характеристику экспериментальных опытов Т. и практики супрематизма [и, возможно, учитывающий монографию Н. Н. Пунина «Татлин» (1921)] (см.: Н. М. Т. 1). Несомненно ее близкое личное знакомство с Т.: он скрыт за литерой «Т.» в восп. Н. М. об эпизоде весны 1925, связанном с мандельшт. увлеченностью О. А. Ваксель; см. одну из редакций ее восп.: «В середине марта я сложила чемодан и ждала Т., чтобы он забрал меня к себе. - В этот момент случайно пришел О. М. <...> Он сразу заметил чемодан и встал на дыбы. [Пришел Т., и О. М. выпроводил его, не сердито, почти дружественно. Они хорошо относились друг к другу <...>]»; описывая эту ситуацию, Н. М. отметила, что Т. «меньше всех был в ней заинтересован и втянут в нее почти случайно <...>, мы оба сохранили с ним хорошие отношения» (Там же. С. 648, 655; см., очевидно, более ранний вариант изложения этих событий: Там же. Т. 2. С. 228-229). Намного позднее в личной переписке Н. М. отобразила происшедшее совершенно открыто и прямолинейно [см.: Нерлер П. Лютик из заресничной страны (Ольга Ваксель) // Нерлер П. Conamore: Этюды о Мандельштаме. М., 2014. С. 620-623]. [От повторения анало- гич. ситуации, уже после смерти О. М. (о к-рой еще не было известно), Н. М., пытаясь не уезжать из Москвы, все-таки решительно уклонилась - 18.1.1939 в письме Б. С. Кузину и, конечно, все бы устроилось.) Но без соседства хозяина было бы лучше, а с ним рядом что-то не хочется» (Кузин - Н. М. С. 560).] По свидетельству Н. М. (1966), зимой 1933 Т. был среди тех, кому О. М. читал «Разговор о Данте» (1933) [см.: Вокруг «Разговора о Данте» (из архива Л. Е. Пинского) / публ. Е. М. Лысенко, прим. П. М. Нерлера // Слово и судьба. С. 151].
Вакана Коно, С. Г. Шиндин.