Осмеркин Александр Александрович
ОСМЕРКИН Александр Александрович [8.12.1892, Ели- заветград Херсонской губ. - 25.6.1953, Плесково, близ Москвы], живописец, сценограф. Учился в Киевском худож. уч-ще под рук. Н. К. Пимоненко (1909-11; по др. данным - 1911-13), затем в школе-студии И. И. Машкова в Москве (1912-15). Чл. худож. объединений: «Бубновый валет», «Московские живописцы», «Общество московских художников», Ассоциация художников рев. России (АХРР). С осени 1918 преподавал как ассистент П. П. Кончаловского в 1-х и 2-х Гос. свободных худож. мастерских (с 1920 - Вхутемас, с 1927 - Вхутеин), с кон. 1932 - в ленингр. Ин-те живописи, скульптуры и архитектуры им. И. Е. Репина, позднее - в моск. Гос. худож. ин-те (с 1948 им. B. И. Сурикова). Автор портрета А. А. Ахматовой «Белая ночь» (1939-40, ГЛМ).
Время и обстоятельства знакомства О. М. и О. неизвестны, но уже не позднее нач. 1920-х гг. они встречались у Л. А. Бруни, проживавшего в здании Вхутемаса в одной квартире с О. (см.: Видгоф. С. 431); ср. в очерке О. М. «Холодное лето» (1923): «Тот не любит города, <.> кто не заглядывался в каторжном дворе Вхутемаса <.> на живую, животную прелесть аэроплана» (Собр. соч.-2. Т. 2. С. 308). Общение продолжалось до второго ареста О. М., незадолго до к-рого (сер. или 2-я пол. 1937) О. «сделал с Мандельштама два карандашных рисунка. Осип Эмильевич даже не позировал. Это были наброски» (Осмеркина-Г альперина. C. 106). [Ахматова позднее вспоминала: «У Осмеркина был портрет-рисунок Мандельштама (очень хороший), который он обещал подарить мне» (Ахматова А. Победа над Судьбой. I: Автобиогр. и мемуарная проза. Бег времени. Поэмы. М., 2005. С. 131).]. Прямые мандельшт. оценки худож. манеры О. не зафиксированы, однако по нек-рым эпизодам можно определить, что они были небезразличны самому автору. Е. К. Осмеркина-Гальперина описала в восп. ситуацию, «когда замечание Мандельштама было высказано как приказ, и этот приказ», к ее удивлению, «был выполнен беспрекословно. В мастерской стоял на мольберте холст - незаконченная картина Осмеркина. Это был заказ Моссель- прома: у витрины разнообразных хлебных и кондитерских изделий стояла продавщица. <...> “Этот типаж продавщицы не годится”, - сказал Осип Эмильевич. “Это булочная в Киеве или в Ростове, а вам заказана Москва. Надо типаж менять”, - приказал Мандельштам. Осмеркин не выносил, когда ему делали замечания или давали советы по неоконченной работе, но тут он промолчал. На другое утро он встал необычно рано и, ничего не говоря, ушел. Вернулся он радостный и сообщил... что нашел натурщицу - “полную, белокурую сдобную бабу”» (Осмеркина-Гальперина. С. 106).
Александр Александрович Осмеркин
Сам. О., по свидетельству современника, первонач. относившийся к фигуре О. М. неск. иронически, постепенно изменил свою точку зрения, и с весны 1930, когда «атмосфера вокруг Мандельштама оживилась, особенно после продолжения публикаций последних стихов в “Новом мире”», «стал говорить о нем с уважением. Он высоко оценил новое стихотворение Мандельштама “За гремучую доблесть грядущих веков”» (Герштейн Э. Г. Мемуары. С. 21). Близкая ситуация отражена в связи с чтением Э. Г. Герштейн <. > Он узнавал Крым, в котором бывал, писал там с натуры» (Она же. О гражданской поэзии Мандельштама // ЖиТМ. С. 348); речь идет о строках: «На войлочной земле голодные крестьяне / Калитку стерегут, не трогая кольца.» (3. С. 73). Она же, прочитав «Стихи о русской поэзии» (1932) Осмеркиной-Гальпери- ной и О., стала свидетелем того, как последний прямо сопоставил метафорич. отождествление рус. поэтич. традиции и леса [«Полюбил я лес прекрасный / Смешанный, где козырь - дуб» (Там же. С. 67)] со стих. А. В. Кольцова на смерть А. С. Пушкина «Лес» («Что, дремучий лес, призадумался?», 1837) (см.: Она же. Мемуары. С. 459). Осмеркина-Гальперина вспоминала: «.Уже гораздо позднее, может быть, в военные годы у нас была Анна Андреевна Ахматова. Она читала много своих стихов. И уже совсем поздно, после ужина, когда мы попросили ее почитать еще, она сказала: “Только не свои. Сейчас прочту я стихи Мандельштама”. Она прочла несколько стихотворений. Вдруг Осмеркин вскочил и стал возбужденно ходить по комнате, все время повторяя: “Вот это стихи! Вот это действительно стихи!”» (Осмеркина-Гальперина. С. 106). По свидетельству Н. Я. Мандельштам, именно со слов О. известна высокая оценка, данная С. А. О. М.; см.: Об Ахматовой. С. 227.
Источники: Осмеркина-Гальперина Е. К. Мои встречи // Наше наследие. 1988. № 6; О. и Н. Мандельштамы.
Лит.:
С. Г. Шиндин, Л. М. Видгоф.