Армения
АРМЕНИЯ. Своим первым прикосновением к арм. культуре О. М. обязан лекции В. Я. Брюсова, об арм. поэзии в Политехн. музее в Москве, прочитанной 28.1.1916. Впрочем, сама лекция, на к-рой он был вместе с Л. А. Бруни и Н. К. Бруни-Бальмонт, оставила его равнодушным (см. шуточное стих. «Мне скучно здесь.»). В более серьезном контексте А. упоминается в 1922, в ст. «Кое-что о грузинском искусстве», где отмечается, что не Армения, а Грузия стала для рус. поэзии «обетованной страной». В 1921 в Тбилиси О. М. познакомился с - единственным арм. поэтом, стих. к-рого («Пляска на горах») он перевел. В 1929 О. М. едва не уехал в А. на продолжит. время. По его просьбе Н. И. Бухарин 14.6.1929 обратился к председателю Совнаркома Армянской ССР С. М. Тер-Габриэляну (1886-1837): «Дорогой тов. Тер-Габриэлян! Один из наших крупных поэтов, О. Мандельштам, хотел бы в Армении получить работу культурного свойства (напр., по истории армянского искусства, литературы в частности, или что-либо в этом роде). Он очень образованный человек и мог бы принести вам большую пользу. Его нужно только оставить на некоторое время в покое и дать ему поработать. Об Армении он написал бы работу. Готов учиться армянскому языку и т. д. Пожалуйста, ответьте телеграфом на ваше представительство. Ваш Бухарин». 23.6.1929 телеграфировал А. А. Мра- вьян, нарком просвещения и зам. пред. Совнаркома Армянской ССР: «Москва, Закпредство. Просьба передать поэту Мандельштаму возможно предоставить в Университете лекции по истории русской литературы, также русскому языку в Ветеринарном институте». О. М. немедленно начал готовиться к отъезду - читать книги об Армении и самостоятельно изучать арм. язык, причем не современный, а древний (грабар). Однако подтверждение и конкретные детали приглашения все не приходили (а 23.10.1929 Мра- вьян скоропостижно умер), и, предположительно, в августе О. М. принял др. работу - в редакции «Московского комсомольца» в Москве. Так или иначе, но поездка расстроилась, а сама коллизия вошла в одну из главок «Четвертой прозы». Все это время шла, то затихая, то вспыхивая, травля О. М. в связи с переводом «Тиля Уленшпигеля», и, когда зимой 1930 работа в молодежной газете вдруг пресеклась, у О. М. возникло сильнейшее желание уехать из Москвы. Обратившись к Бухарину, О. М. снова назвал Армению как наиболее предпочтит. место. Бухарин, чье положение пошатнулось, действовал не сам, а через других: скорее всего, именно Бухарин дал совет написать Молотову. «Бухарин нашел “приводной ремень” - путешествие было устроено через Молотова, как потом и пенсия. Устроено оно было по второму сорту - без блеска, как для настоящих писателей, но и то “по вашим грехам хорошо”». «Куратором» этой поездки был Анатолий Николаевич Гусев (1899-1939), в 1929-33 сотрудник Отдела агитации (с 1930 - культуры) и пропаганды ЦК ВКП(б). Когда выяснилось, что А. примет О. М., но не раньше мая 1930, он предложил в апреле, по пути в А., отдохнуть на правительств. даче в Сухуме. 5 мес. - с мая по сентябрь - пришлись на саму А. Первые недели и вообще большую часть путешествия в А. О. М. с женой провели в Ереване: сначала в гостинице «Интурист» на ул. Абовяна, куда его устроил М. Сарьян. Круг общения О. М. в Ереване - армянском, а не интернациональном городе, как Тифлис или Баку, был довольно мал: кроме Са- рьяна в него входили архитектор А. О. Таманян, археолог и историк арм. архитектуры Т. А. Тораманян, географ и филолог С. Д. Лисициан, его учительница арм. языка М. Вар- тарьян и ее отец, обществ. деятель Г. М. Вартанян, директор гос. публичной библиотеки А. М. А. Геворкьян, М. С. Ша- гинян и ее муж, переводчик Я. С. Хачатрянц и нек-рые др. Зато определенно не заладился контакт с арм. писателями, за исключением Е. Чаренца и Г. Маари. Но именно в Ереване судьба подарила О. М. знакомство и пожизненную дружбу с биологом Б. С. Кузиным,
О. М. и Н. М. совершили из Еревана несколько поездок по А. Самым длительным было месячное пребывание в июле 1930 в первом в А. профсоюзном доме отдыха на острове на оз. Севан, дополненное экскурсиями в Норадуз, Цовак, Еленовку и др. места. Здесь круг общения поэта заметно расширился, гл. обр. за счет ученых и партийных деятелей: этнограф, историк и археолог А. Х. Хачатурьян, советский гос. и партийный деятель, историк и литературовед А. Б. Кариньян, краевед, юрист и быв. депутат Думы первых трех созывов И. Т. Сагателян и его племянник - драматург Л. М. Сагателян, химик С. П. Гамбарян, психиатр Р. Х. Герцбер, 1-й секретарь КА(б)А А. Ханджян с женой Р. Виндзберг, студентка истфака А. А. Худавердян и ее подруга З. И. Ясинская. Кроме того, короткие поездки совершались в Эчмиадзин и Звартноц, Араратскую долину, Аштарак и на Алагез. Более продолжительной была поездка в Нагорный Карабах в сентябре 1930, к-рой путешествие О. М. в А. хронологически и завершилось.
и несколькими сопутствующими ему др. стихотворениями, написанными в 1930-31 (общим числом ок. 20), а также прозой «Путешествие в Армению», над к-рой О. М. работал в 1931-32, и соответствующими записными книжками. Поразительно, но и цикл «Армения», и «Путешествие в Армению» были напечатаны довольно скоро после того, как были написаны (Новый мир. 1931. № 3; Звезда. 1933. № 5 соответственно). Цикл «Армения» и сам по себе феноменален для О. М. именно тем, что это классич. цикл, т. е. семантическое единство нескольких примыкающих друг к другу стихотворений, написанных, как правило, в разное время и собранных по тематическому, а не хронологическому принципу. Проза О. М. об А. была встречена партийной критикой в штыки, а Ц. Вольпе, ее журнального редактора, выгнали с работы.
«Страна субботняя, которую Арменией зовут...»
Тем не менее «для Мандельштама приезд в Армению был возвращением в родное лоно - туда, где все началось, к отцам, к истокам, к источнику. После долгого молчания стихи вернулись к нему в Армении и уже больше не покидали <...> В последний год жизни - в Воронеже - он снова вспоминал Армению, и у него были стихи про людей “с глазами, вдолбленными в череп”, которые лишились “холода тутовых ягод” <...> Эти стихи пропали. Но и так армянская тема пронизывает зрелый период его труда». Память о «стране субботней, которую Арменией зовут» и арм. образность надолго и прочно напитали собой сознание поэта.
Лит.: в Армению Осипа Мандельштама: попытка реконструкции // Знамя. 2015. № 11. С. 123-151.