Арбенина Ольга Николаевна
АРБЕНИНА (сценич. псевд., наст. фам. Гильдебрандт) Ольга Николаевна (25.12.1897, С.-Петербург - 27.6.1980, Ленинград), актриса, художник-акварелист; адресат неск. стихотворений О. М. и автор мемуаров о нем. В 1919-23 выступала на сцене Александринского театра, в 1920 эпизодически посещала лит. студии при «Доме искусств»; автор лирич. стихов. С сер. 1920-х гг. занялась живописью, как график-акварелист входила в группу художников «13», была участницей ряда худож. выставок. Особую красоту и обаяние личности А. отмечали мн. современники и мемуаристы; в разное время к ее образу обращались в поэзии А. А. Ахматова, Н. С. Гумилев, М. А. Кузмин, Б. К. Лившиц. В нач. 1921 А. вошла в ближайшее окружение Кузмина, с этого же времени связала свою жизнь с Ю. Юркуном.
По свидетельству А., в нач. 1900-х гг. ее семья нек-рое время проживала в Петербурге по соседству с семьей Мандельштамов по адресу: Литейная, 15, но ее знакомство с О. М., согласно одной из т. зр., предположительно могло произойти 14.5.1916 в Тенишевском училище на лекции В. Я. Брюсова о средневековой армянской поэзии. По др. версии (основанной на устных воспоминаниях А. в 1974), оно состоялось после мандельшт. выступления в Клубе поэтов 20.10.1920, но, возможно, речь должна идти об импровизированном концерте в Доме литераторов 24.10.1920. Осенью 1920, вернувшись в Петроград после более чем 2-летнего отсутствия, О. М. испытал глубокое увлечение А., находившейся в близких отношениях с Гумилевым. Позднее она вспоминала: «Его стихи до этого не особенно любила (“Камень”), они мне казались неподвижными и сухими. <...> Когда произошло его первое выступление <...> я была потрясена!». Вскоре встречи стали регулярными: 4.12.1920 О. М. пропустил проходившее в «Доме искусств» поэтич. выступление В. В. Маяковского, Чуковского об этом вечере можно сделать др. вывод: «У нас (у членов Дома Искусств) было заседание - скучное, я сбежал, - а потом началась Ходынка: перла публика на Маяковского. <...> Дм. Цензор, Замятин, Зин. Венгерова, Серафима Павловна Ремизова, Гумилев, Жоржик Иванов <...> Альтман <...> Пунин, Мандельштам, художник Лебедев и проч., и проч., и проч.» Тогда же О. М. и А. посетили премьеру возобновл. спектакля «Петрушка» из репертуара «Русских сезонов» С. П. Дягилева. Чувства О. М. к А. носили глубоко лирич. характер, позднее она вспоминала: «Он любил детей и как будто видел во мне ребенка. И еще - как это ни странно, что-то вроде принцессы <...>. Потом он сказал, что я представляюсь ему в трех образах: “Мечта молодого Бальзака - Римские встречи Гете - самая младшая из подруг Сафо”»; позднее А. признавалась, что «доверяла М. свои стихи».
Симпатия О. М. к А. явилась причиной его серьезного конфликта с Гумилевым; А. вспоминала позднее: «Я <...> была ни жива ни мертва, опасаясь потасовки. Но этого не было!». Данный эпизод отразился в шуточном стих. Г. В. Иванова «Баллада о дуэли» («Сейчас я поведаю, граждане, вам...»); ср. свидетельство Э. Г. Герштейн, относящееся к сер. 1930-х гг.: «Ревность, соперничество были священными атрибутами страсти в понимании Мандельштама. <...> У него кружилась голова от разбуженных <...> воспоминаний о Николае Степановиче, когда в голодную зиму они оба домогались любви Ольги Николаевны Арбениной». После разрыва отношений в январе 1921, под сильнейшим давлением Юркуна, А. перестала общаться с О. М.: «Юра был <...> железный. Выбросил из моей жизни и Гумилева, и Мандельштама» (Гильдебрандт- Арбенина О. Н. Гумилев // Гильдебрандт-Арбенина О. «Девочка, катящая серсо. »: Мемуарные записи. Дневники / сост. А. Дмитриенко. М., 2007. С. 142). По свидетельству П. Н. Лукницкого известно воспоминание О. М. об этом периоде: «.За 12 лет знакомства и дружбы у него с Н. С. один только раз был разговор в биографическом плане, когда О. Э. пришел к Н. С. (О. М. говорит, что это было 1 января 1921 года) и сказал: “Мы оба обмануты” - (О. Арбениной) - и оба они захохотали». Вероятно, именно окончат. разрыв с А. повлиял на решение О. М. о поездке к Н. М. в Киев. Позднее О. М. и А. эпизодически виделись в домах Радловых и Лившица; как вспоминала А., в 1937 в Москве О. М. безуспешно искал встречи с ней.
Чувства О. М. стали источником написания цикла лирич. стихов, прямо или опосредованно обращенных к А. (сохранилось свидетельство о чтении одного из них на вечере в «Доме искусств»): «В Петербурге мы сойдемся снова...», «Возьми на радость из моих ладоней...», «За то, что я руки твои не сумел удержать...», «Когда городская выходит на стогны луна...», «Когда Психея-жизнь спускается к теням...», «Ласточка («Я слово позабыл, что я хотел сказать...»)», «Мне жалко, что теперь зима...», «Чуть мерцает призрачная сцена...», «Я в хоровод теней, топтавших нежный луг...», «Я наравне с другими...» (все - ноябрь-декабрь 1920). Преобладающие в этих стихах театр. и антич. образы отчасти мотивированы сценич. занятиями, культурными интересами А. и беседами О. М. с ней; сама она отмечала: «Как ни странно, - у меня к “греческому” циклу было отношение... какого-то отцовства <...> этот цикл я считаю почти своим. После того как я прекратила “бегать к Мандельштаму” - стихи прекратились. Если б я не кончила своих посещений, уверена, что их было бы еще много». В таком контексте особое значение приобретает тот факт, что ман- дельшт. стих. «С розовой пеной усталости у мягких губ...» (май 1922), навеянное известной картиной В. А. Серова «Похищение Европы», по утверждению Н. М., имеет прямые личностные коннотации с нею. Вместе с тем этот текст обнаруживает более чем «типологические параллели» худож. предпочтениям А., к-рой из серовских работ особенно нравилась «“Европа на быке” (море)»; те же содержат. «координаты» привлекли ее при знакомстве с новой мандельшт. поэзией: «Когда произошло его первое выступление <...> я была потрясена! Стихи были на самую мне близкую тему: Греция и море!.. <...> Это был шквал». (Строго говоря, с биографической точки зрения именно А. была «похищена» у О. М. - сначала Гумилевым, а затем Юркуном, что выступает дополнит. основанием для предположения о присутствии в тексте следов этого личного «сюжетного хода». Культурологич. интерпретация мандельшт. стих. была ранее предложена Р. Дутли).
Возможно, А. подразумевалась в посв. Юркуну иронич. мандельшт. дистихе «Двое влюбленных в ночи...», входящем в «Антологию античной глупости», большинство фрагментов к-рой совр. комментаторы связывают с «периодом “Дома искусств”»; согласно др. т. зр., датировка отнесена к нач. 1910-х гг. Именно по мемуарам А. известно иронич. определение, данное Кузминым О. М.: «водопроводчик - высовывает голову из люка и трясет головой», а также гумилевское шутливое именование А. и О. М. «язычниками», ищущими «мрамор и розы». По предположению Л. М. Вид- гофа, в последней строке обращенного к М. С. Петровых
Обширный архив А. хранится в ЦГАЛИ СПб. (Ф. 436. Ед. хр. 107) и включает в себя, в частности, ее дневники (1917-78), воспоминания о Юркуне (1946), письма к ней Гумилева, В. А. Милашевского, Г. В. Полонского и др., многочисл. фотографии А., индивидуальные и в группах с Кузминым, Юркуном, Д. И. Митрохиным Брика, Д. Б. Да- рана, И. С. Зильберштейна и др. (1920-30), фото Юркуна, индивидуальные и с Кузминым (1920-34), портреты Юр- куна работы Милашевского (1922-23) и др.
Соч.: Гильдебрандт-Арбенина О. Н. О Мандельштаме // Гильдебрандт-Арбенина О. «Девочка, катящая серсо.»: Мемуарные записи. Дневники / сост. А. Дмитриенко. М., 2007.
Лит.: «Сохрани мою речь». Вып. 3. Ч. 1. М., 2000; Судейкина В. А. Дневник: 1917-1919 (Петроград - Крым - Тифлис) / подгот. текста, вступ. ст., коммент. И. А. Меньшовой. М., 2006; Мандельштам Н. «В Петербурге мы сойдемся снова...» // Мандельштам Н. Собр. соч.: В 2 т. Т. 2: «Вторая книга» и др. произведения (1967-1979) / сост. С. В. Василенко, П. М. Нерлер, Ю. Л. Фрейдин, подгот. текста С. В. Василенко при участии П. М. Нерлера и Ю. Л. Фрейдина, коммент. С. В. Василенко и П. М. Нерлера. Екатеринбург, 2014; В ид го ф Л. М. О последней строке и скрытом имени в стихотворении О. Мандельштама «Мастерица виноватых взоров.» (1934) // Видгоф Л. Статьи о Мандельштаме. М., 2015. С. 176-182.