Есенин Сергей Александрович
ЕСЕНИН Сергей Александрович (21.9.1895, с. Константиново Рязанского у. Рязанской губ. - 28.12.1925, Ленинград), поэт. С О. М. познакомился не ранее марта 1914, в С.-Петербурге. В мемуарах В. Л. Пастухова изображен по- этич. вечер в квартире Р. Ивнева, среди участников к-рого - Е. и О. М. (см.: Русское зарубежье о Есенине: Воспоминания, эссе, очерки, рецензии: В 2 т. М., 1993. Т. 1. С. 88-89); в мемуарах В. С. Чернявского - поэтич. вечер в редакции пе- трогр. «Нового журнала для всех», состоявшийся 30.3.1915, где Е. читал стихи после О. М. (см.: Чернявский. С. 141); в «Нездешнем вечере» М. И. Цветаевой - чтение Е. и О. М. стихов в редакции журнала «Северные записки» в 1915 (Цветаева. С. 287). Имена Е., О. М., А. А. Ахматовой и Н. А. Клюева соседствуют в том газетном отчете, где говорится об их совм. участии в «Вечере современной поэзии и музыки», состоявшемся 15.4.1916 в Тенишев- ском училище (Речь. 1916. 17 апр.; перепечатано в: Се г ал. С. 398-99).
Отношение Е. к О. М. и его стихам не было ровным и в значит. степени определялось состоянием, в к-ром находился Е. в ту или иную минуту. В своих «Ключах Марии» (1918) Е., неодобрительно рассуждая о Клюеве, процитировал, не называя имени автора, стих. О. М. «Золотистого меда струя из бутылки текла.» (1917), тем самым приписав это стих. Клюеву (Есенин. Т. 5. С. 206). Согласно недру- жеств. по отношению к О. М. мемуарам А. А. Коваленкова, «Сергей Есенин однажды даже пытался бить Мандельштама» (Коваленков. С. 12). В восп. И. В. Грузинова зафиксирована такая реплика Е., обращенная к О. М. в 1921: «- Вы плохой поэт! Вы плохо владеете рифмой! У вас глагольные рифмы» (Грузинов. С. 365; ср.: С. Есенин разговаривает о литературе // Звено. [Париж], 1926. 21 нояб. С. 10; см. также: Ройзман. С. 117). Однако Э. Я. Герману Е. говорил «в хмелю»: «Нас, русских, только трое: я, ты, да Мандельштам. Не спорь! Вы русский лучше меня знаете» (Герман. С. 174). Ср. также в письме (1957) Н. Я. Мандельштам к А. А. Ахматовой // ЛО. 1991. № 1. С. 99). Двойственность отношения Е. к творчеству О. М. отчетливо обнажена в устных мемуарах Н. Д. Вольпин о 1921: «Есенин подошел и крикнул ему: “Вы пишете плохие стихи”, а через несколько дней объяснял мне, что Мандельштам пишет прекрасные стихи» (О. и Н. Мандельштамы. С. 89; ср.: Вольпин).
Отношение О. М. к Е. также нельзя назвать однозначным. В 1921 О. М. «объяснял» Вольпин, что «Есенину не о чем говорить. “О чем он пишет?! «Я - поэт». Стоит перед зеркалом и любуется - «Я поэт». И чтоб мы все любовались, что он поэт”» (Там же. С. 89). Констатируя, в заметке «Буря и натиск» (1923), что «грубо подслащенный фольклор» «продолжает существовать в поэзии Есенина и отчасти Клюева», О. М. тем не менее признавал «значение этих поэтов», к-рое заключается «в их богатых провинциа- лизмах, сближающих их с одним из основных устремлений эпохи» (2. С. 297).
9.5.1924 Е. и О. М. подписали (вместе с 34 др. литераторами-«попутчиками») обращение в Отд. печати ЦК РКП(б) (см.: Е с е н и н. Т. 7. Кн. 2. С. 246-247).
Своей жене О. М. «говорил, что Есенина сгубили, требуя с него поэму, “большую форму”, и этим вызвали перенапряжение, неудовлетворенность, потому что он, лирик, не мог дать полноценной поэмы» (Н. Я. Мандельштам. Т. 2. С. 394). Кардинальным образом переменило отношение О. М. к Е. известие о его самоубийстве. В своей «Четвертой прозе» (1929-30) О. М. процитировал «прекрасный русский стих» «Не расстреливал несчастных по темницам» (из стих. Е. «Я обманывать себя не стану...», 1922) и сопроводил его следующим комментарием: «Вот символ веры, вот поэтический канон настоящего писателя - смертельного врага литературы» [3. С. 173; ср. у Ахматовой об О. М.: «...когда я что-то неодобрительное говорила о Есенине - возражал, что может простить Есенину все что угодно за строку: - “Не расстреливал несчастных по темницам”» (А хм ат о в а. С. 135)]. См. в «Четвертой прозе» далее: «В Доме Герцена <...> Митька Благой <...> сторожит в специальном музее веревку удавленника Сережи Есенина» (3. С. 173; подразумевается Лит. музей при Всерос. СП, располагавшийся в Доме ГерценаВлагой. О полемике с В. В. Маяковским в процитированном фрагменте «Четвертой прозы» см.: Лекманов. С. 571-72). О сопоставлении О. М. стихов Маяковского со стихами Е. в пользу первого в 1933 см.: Соколова. С. 90. Развернутое суждение О. М. о стихах Е., относящееся к нач. 1930-х гг., находим в мемуарах С. И. «Ему нравились ранние стихи Есенина (“Хотя Кольцову больше доверяешь”), нравились “Пугачев” и “Черный человек”, отрицательно отзывался о “Персидских мотивах”: “Не его это дело, да и где в Тегеране теперь менялы? Там банки, как и всюду в Европе. А если и есть, то почему меняла выдает рубли взамен местных денег? Надо бы наоборот”» (Л и пк и н. С. 28). В июне 1935, пребывая в воронежской ссылке, О. М. сетовал в разговоре с С. Б. Рудаковым: «Вот Есенин, Васильев имели бы на моем месте социальное влияние? Что я? - Катенин, Кюхля...» (Мандельштам в письмах Рудакова. С. 62).
В стих. О. М. «А небо будущим беременно...» (1923) строка «Пшеницей сытого эфира», возможно, восходит к «Отчарю» (1917) Е. (Т ар ан о в с к ий. С. 36). «Волчьи» мотивы стих. О. М. «За гремучую доблесть грядущих веков...» (1931) перекликаются с соответствующими образами «Волчьей гибели» Е. (Ронен. С. 55). По наблюдению Б. А. Каца, целый ряд образов 4-й строфы стих. О. М. «Жил Александр Герцович...» (1931) восходит к поэзии Е. (К ац. С. 259-60). Строка «Словно розу или жабу» из стих. О. М. «На высоком перевале...» (1931), как это многократно отмечено, содержит реминисценцию из стих. Е. «Мне осталась одна забава...» (1923). Строка «Тише: тучу ведут под уздцы» из стих. О. М. «Заблудился я в небе, - что делать?..» (1937) перекликается со строками «За ровной гладью вздрогнувшее небо // Выводит облако из стойла под уздцы» из стих. Е. «Голубень» (1916) (Хазан. С. 56). А «Стансы» (1937) О. М. ориентированы на «Стансы» Е.: «...У обоих поэтов “Стансы” представляют собой прямую отсылку к тому виду гражданской лирики примирения с государственным порядком вещей, который основал Пушкин» (Ронен. С. 66; об О. М. и Е. см. также: Там же. С. 82).
Соч.: Поли. собр. соч.: В 7 т. М., 1997-2000.
Источники: Ройзман М. Д. То, о чем помню // Памяти Есенина. М., 1926; Чернявский В. С. Первые шаги // Воспоминания о С. Есенине. М., 1965; Коваленков А. А. Хорошие, разные... Литературные портреты. М., 1966; Г рузи- нов И. В. Есенин // С. А. Есенин в воспоминаниях современников: В 2 т. М., 1986. Т. 1; Вольпин Н. Д. Осип Мандельштам // ЛО. 1991. № 1; Герман Э. Я. Из книги о Есенине // С. А. Есенин: Материалы к биографии. М., 1992; Цветаева М. И. Собр. соч.: В 7 т. М., 1994. Т. 4; Липкин С. И. «Угль, пылающий огнем...» // 3; Н. Я. Мандельштам. Т. 2. С. 321, 330, 394, 421, 461, 628, 638, 670, 742-43, 994.
Лит.: музыканте: «шутка» или «кредо»? // НЛО. № 8 (1994); Синельников М. По времени высок: К 100-летию со дня рождения С. Есенина // Московские новости. 1995. 24 сент. - 4 окт. С. 20; Сегал; Лекманов. 2000; Соколова Н. В. 14 марта 1933 г. Вечер Осипа Мандельштама // «Сохрани мою речь»-3(1); Тара- новский К. Ф. О поэзии и поэтике. М., 2000; Ронен О. Поэтика О. Мандельштама. СПб., 2002.
О. А. Лекманов.