Гомер
ГОМЕР (между 1200 и 700 до н. э.), легендарный др.- греч. поэт. Будучи студентом ист.-филол. ф-та Санкт- Петербургского университета, О. М. читал «Илиаду» и «Одиссею» как программные произведения по-русски (в переводе Н. И. Гнедича и В. А. Жуковского соответственно) и пытался читать «Илиаду» на языке оригинала (Пиотровский А. И. Театр, кино, жизнь. Л., 1969. С. 361). По воспоминаниям К. В. Мочульского, <...> Он превращал грамматику в поэзию и утверждал, что Гомер - чем непонятнее, тем прекраснее» (Мочульский К. В. О. Э. Мандельштам // Мандельштам и его время. С. 66). Под влиянием этого чтения написаны два стихотворения, вошедшие в «Камень», 1916, в к-рых прямо названо имя Г.: «Есть иволги в лесах, и гласных долгота.», 1914; «Бессонница. Гомер. Тугие паруса.», 1915 (подробнее см.: Нильссон Н. «Бессонница.» // Мандельштам и античность; Т арановский. С. 98; Террас В. Классические мотивы в поэзии О. Мандельштама // Мандельштам и античность). Во втором из этих стихотворений подразумевается перечисление на- вархов, приведших свои корабли под Трою (из 2-й песни «Илиады»). В эссе «О природе слова» (1921-22) О. М. дополнил именем Г. представленный в манифесте Н. С. Гумилева «Наследие символизма и акмеизм» (1912) список авторов, повлиявших на становление поэтики акмеизма: «Акмеистический ветер перевернул страницы классиков и романтиков, и они раскрылись на том самом месте, какое всего нужнее было для эпохи <.> Раскрылись ямбы Шенье и гомеровская “Илиада”» (здесь поэт намекает не только на собств. произведения, но и на стих. Гумилева «Современность», 1911). В набросках к «Заметкам о Шенье» (1922) О. М. упоминает стих. А. Шенье Иванова «Эпос Гомера» (1912) (Ле- винтон Г. А. «На каменных отрогах Пиэрии» Мандельштама: материалы к анализу // RL. 1977. Vol. 2), а также две книги Ф. Ф. Зелинского: «Древнегреческая религия» (1918) и «Религия эллинизма» (1922) (Тарановский. С. 97). Мотивы, восходящие к античной мифологии в изложении Г., встречаются в стих. О. М. «Золотистого меда струя из бутылки текла.», 1917 [не только финал, но и строка «Всю дорогу шумели морские тяжелые волны», отсылающая к «Илиаде» (Аверинцев С. С. «Золотистого меда струя из бутылки текла.» // Столетие Мандельштама. С. 19; см. также: Левин Ю. И. Заметки о «крымскоэллинских» стихах О. Мандельштама // Мандельштам и античность)] и в его стих. «Вернись в смесительное лоно.», 1920 (подробнее см.: Т ар ано в с к и й. С. 91), «Я в хоровод теней, топтавших нежный луг.», 1920 (подробнее см.: Ро- нен О. Поэтика Осипа Мандельштама. СПб., 2002. С. 23), «Нашедший подкову», 1923 (подробнее см.: Чераш- няя Д. И. Поэтика Осипа Мандельштама. Субъектный подход. Ижевск, 2004. С. 73), «1 января 1924» (подробнее см.: Ronen O. An approach to Mandelstam. Jerusalem, 1983. Р. 327), «Я скажу тебе с последней прямотой.», 1931 и «Гончарами велик остров синий.», 1937. Полемично по отношению к гомеровскому варианту троянского мифа стих. О. М. «За то, что я руки твои не сумел удержать.», 1920 (Гаспаров М. Л. «За то, что я руки твои.» - стихотворение с отброшенным ключом // Мандельштам и античность). В CLXXXVIII строфе «Песни о Роланде», в отрывках переведенной О. М., встречаем строку: «Старше Вергилия и Гомера времен». Г. подразумевается в следующих строках стих. О. М. «На каменных отрогах Пиэрии.», 1919: «Чтобы, как пчелы, лирники слепые // Нам подарили ионийский мед» (Тарановский. С. 127). В мотиве «Народа-Гомера» из стих. О. М. «Когда б я уголь взял для высшей похвалы.», 1937 отразился «культ фольклора в сталинской культурной программе» (Гаспаров. 1996. С. 98). В набросках к «Разговору о Данте» (1933) О. М. формулирует, в чем состоял гл. вклад Г. в сокровищницу мировой культуры: «Сила культуры - в непонимании смерти, - одно из основных качеств гомеровской поэзии. Вот почему средневековье льнуло к Гомеру и боялось Овидия». В качестве провозвестника мировой культуры рядом с Овидием и А. С. (как ярчайшим представителем рус. культуры) Г. фигурирует в эссе О. М. «Слово и культура» (1921): «Зато сколько радостных предчувствий: Пушкин, Овидий, Гомер». Традиционное восприятие автора «Илиады» как родоначальника европ. культуры и литературы позволило О. М. в статьях и рецензиях сопоставлять с Г. поэтов и прозаиков самых разных направлений, школ и масштабов. В ст. «О природе слова» констатируется, что У. Уитмен «стал давать имена вещам» и «дал образец первобытной, номенклатурной поэзии, под стать самому Гомеру»; в заметке «Новые произведения Жюля Ромэна» (1924) упоминается «“Гомер производственной техники”, ее эпический изобразитель - Пьер Амп», а во внутренней рец. О. М. (1926) на роман Ж. Жироду «Эльпенор» определяется как «ироническая прогулка современного француза по морям и гротам “Одиссеи”, как бы попытка расслышать в рокоте Гомера диссонансы и полутона». См. также в «Путешествии в Армению» (1931-32) о Севане: «Весь остров по-гомеровски усеян желтыми костями - остатками богомольных пикников окрестного люда». В личной библиотеке О. М. имелось издание: Гомер. Илиада / пер. Н. И. Гнедича. СПб., 1861 (см.: Фрейдин Ю. Л. «Остаток книг»: Библиотека О. Э. Мандельштама // Слово и судьба. С. 238; Н. М. Т. 1. ).
Гомер
Лит.:
О. А. Лекманов, при участии Г. С. Зобина.