Голлербах Эрих Федорович
ГОЛЛЕРБАХ Эрих Федорович (11.3.1895, Царское Село - 4.3.1942, Вологда), искусствовед, худож. и лит. критик. Окончил Санкт-Петербургский университет (1912-17), работал науч. сотрудником Отдела по охране памятников искусства и старины в Петрограде (1919-20), Русского музея (1921-24), с 1923 заведовал худож. отделом Петрогр. отделения Госиздата. Автор значит. числа искусствоведч., литературоведч. и лит.-критич. публикаций, в частности о разл. аспектах творчества Н. И. Альтмана, Д. Д. Бурлюка, А. Я. Головина, М. В. Добужинского, Г. И. Нарбута, В. А. Серова и др. В круг его общения входили М. А. Волошин, Н. С. Гумилев, М. А. Кузмин, В. А. Рождественский, В. В. Розанов, Ф. Сологуб и мн. др. Время и обстоятельства личного знакомства О. М. и Г. неизвестны, мемуарные свидетельства Г., содержащиеся в его неоконч. воспоминаниях «Переписка из двух миров», относятся, очевидно, к кон. 1920 и связаны с эпизодом посещения Дома литераторов Царском (Детском) Селе, но из дневниковых записей П. Н. Лукницкого, к-рого О. М. познакомил с Г., 12.4.1925 (Лукницкий П. Н. Acumiana: Встречи с Анной Ахматовой. Т. I: 1924-1925. Paris, 1991. С. 126) известно о мандельшт. попытках избежать общения с Г. (Мандельштам в архиве П. Н. Лукницкого / публ. В. К. Лукницкой, пред. и примеч. П. М. Нерлера // Слово и судьба. С. 115). Позднее А. А. именно в связи с «топосом» Царского Села писала, что О. М. «люто ненавидел так называемый царскосельский сюсюк Голлербаха и Рождественского» (Ахматова А. Листки из дневника // Ахматова А. Победа над Судьбой. I: Автобиографическая и мемуарная проза. Бег времени. Поэмы / сост., подгот. текстов, примеч. Н. И. Крайневой. М., 2005. С. 109; ср.: Н. М. Т. 1. С. 605; в обоих случаях речь идет, очевидно, об издании: Голлер- бах Э. Царское Село в поэзии. СПб., 1922). Вместе с тем, по мнению А. Г. Меца, наблюдение Г., сделанное в работе над царскосельской историографией (см.: Голлербах Э. Город муз. Л., 1927. С. 69), стало причиной исправления О. М. фактической неточности в стих. «Царское Село» («Поедем в Царское Село!..», 1912, 1927?) - заменой фигурировавшего там образа улан образом гусаров (ср.: А х- матова А. Листки из дневника. С. 110). [В дневниковой записи 27.11.1927 Лукницкий зафиксировал развернутую ахматовскую оценку этого издания, вряд ли неизвестную О. М.: «Книжка Голлербаха “Город муз” вредна прежде всего потому, что в ней торжествующая пошлость. Вредна еще и потому, что в ней нет ни одной мысли - какое-то сплошное желе (куда ни ткнуть пальцем - всюду будет одинаково неприятно). А кроме всего - образы поэтов, даваемые в ней, совершенно неверны» (ЛукницкийП. Н. Acumiana: Встречи с Анной Ахматовой. Т. II: 1926-1927. П.; М., 1997. С. 319). Оставленные самим Г. мемуарные записи об О. М. практически не содержат фактографич. информации и носят исключит. эмоциональный характер. В своих беллетри- зованных воспоминаниях он иронически передал свои впечатления от общения с О. М.: «К нему бы нужно приставить хорошую русскую няню, которая мыла бы его и кормила <...>. А он читал бы ей за это стихи» (Мандельштам в архиве Э. Ф. Голлербаха. С. 107-108), возможно, ассоциативно связывая их с мандельшт. характеристикой Ф. Вийона: «Через всю свою беспутную жизнь он пронес непоколебимую уверенность, что кто-то должен о нем заботиться, ведать его дела и выручать его из затруднительных положений». Одновременно с этим мемуаристу принадлежит противоречивая оценка О. М. как собеседника: «Он немножко бестолковый, иногда точно отсутствующий, иногда панически- озабоченный, но если бывает “в настроении”, то остроумен и весело-гиперболичен. Он на лету схватывает суть вещей, умеет их “узнавать” и каждую осветить по-своему. Он жонглирует парадоксами и метафорами, за которыми не чувствуется ничего устойчивого, если не считать какой-то постоянной “филологической тревоги”» (Мандельштам в архиве Э. Ф. Голлербаха. С. 107). В нач. 1920-х гг. Г. неоднократно обращался к поэзии О. М. в лит.-критич. работах, в частности в заметках «В саду поэзии (О новых книгах стихов)» (Новый мир. [Берлин] 1921. 30 окт. С. 7) и «Дары поэтов (Из петербургских впечатлений)» (Веретено: Лит.-худож. альманах. Кн. 1. Берлин, 1922). В неопубл. эссе «Поэзия фарфора» (1920-е гг.) в связи с одной из основополагающих для поэтики акмеизма своеобразную одушевленность» (ГРМ. Ф. 32. Д. 75. Л. 3). 7.5.1928 Г. откликнулся стих. «О. Мандельштаму (на издание его “Стихотворений”, 1928)» на выход 3-го поэтич. сб. О. М. (Мандельштам в архиве Э. Ф. Голлербаха. С. 103-104). Развернутая неподцензурная оценка поэтич. дарования О. М. присутствует в дневниковой записи Г. нач. марта 1939, сделанной в связи с распространившимся известием о смерти О. М.: «Это был, бесспорно, выдающийся поэт, в исключительном даровании которого были проблески гениальности. Стихи его были - “для немногих”. Да и “немногим” они были не до конца ясны. <...> Но дыхание гения в них так явственно!» (Мандельштам в архиве Э. Ф. Голлербаха. С. 110).
Соч.: Мандельштам в архиве Э. Ф. Голлербаха / публ. и предисл. Е. А. Голлербаха // Слово и судьба. Архив: РГБ. Ф. 207.
Лит.:
С. Г. Шиндин.