Воронеж
ВОРОНЕЖ - г., столица Воронежской обл. Ок. 25.6.1934 О. М. и Н. М. приехали в В. в трехлетнюю ссылку из Черды- ни, где ссылка началась. Здесь он провел 35 последующих месяцев, лишь ненадолго отлучаясь в непродолжительные поездки - в частности, в Воробьевский район (две командировки от газеты - 24.10-28.11.1934 и 22-23.7.1935), на дачу (предположительно в Сосновку) в 1935, в санаторий в Тамбов (на стыке 1935 и 1936 гг.) и еще раз на дачу, в Задонск (20.6. - нач. сентября 1936). Поначалу все складывалось относительно удачно (работа лит. консультантом в журн. «Подъем» и в Большом Советском театре, подработки на радио), но постепенно над О. М. стали сгущаться тучи: сначала - бытовые, денежные, медицинские, а под конец пребывания в В. он столкнулся и с политическими обвинениями. Будучи по природе очень открытым человеком, О. М. столкнулся в В. и с острейшим дефицитом человеческого общения. Но изоляция эта никогда не была абсолютной. Уже через пару недель после прибытия в В. его проведал И. Г. Эренбург. Позднее к нему приезжали, пользуясь гастролями, М. В. Юдина и В. Н. Яхонтов (и не раз!). Заходили и другие гастролеры: летом 1935 - артисты Камерного театра, например, 23.11.1935 - пианист Лео Гинзбург. Дважды на майские праздники приезжала Э. Г. Герштейн, по разу, но на день оба брата - А. М. и Е. М. На неделю - А. А. Ахматова (5-11.2.1936) и на месяц - Д. М. Бутман (сентябрь 1934). И, наконец, дважды, его теща, В. Я. Хазина (в августе 1934 и в апреле-мае 1937).
Медленно и постепенно складывались добрые отношения О. М. с жителями В., такими как Ф. Я. Маран- цем, К. Швабом, Н. Е. Штемпель, П. Н. Загоровским или М. В. Ярцевой.
Первый - он же и самый ранний, и самый ближний - круг общения составили репрессированные москвичи и ленинградцы: врачи, писатели, журналисты. Из них - по интенсивности общения и воздействию на поэта - выделялись двое: П. И. Калецкий и С. Б. Рудаков. Второй круг - жители В.: те же категории лиц, но с добавлением разве что газетного и писательского начальства. Но ни с кем из писателей О. М. по-настоящему не сблизился: ближе других к нему оказались Б. Г. Песков и П. Н. Прудковский (прозаики), а также В. А. Покровский (поэт). Зато Наташа Штемпель заменила их всех и прочно вошла в жизнь поэта - как его друг, читатель и слушатель. Близким человеком стал и Маранц, добрый знакомый Н. М. еще по Киеву. (Н. Я. Мандельштам. Т. 1. С. 147-148).
По признаку преобладающего общения воронежское трехлетье О. М. можно разбить на три неравные трети, или, условно, - на три «г да»: «год» с Калецким, «год» с Рудаковым и «год» со Штемпель. «Год Павла Калецкого», если считать его от приезда О. М. в В. и до отъезда Калецкого в июле 1935, продлился чуть больше 12 месяцев: в это время О. М. осваивался в В. и приходил в себя после ареста, тюрьмы и Урала. На «Год Сергея Рудакова», вобравший в себя 15 месяцев (с апреля 1935 по июль 1936), выпали стихи т. н. «Первой воронежской тетради». Точнее, стихи пришлись на несколько месяцев, «общих» для двух «годов» - и Калецкого, и Рудакова (лишь «Летчики», стоящие особняком, дописывались уже в отсутствие первого). Но стихи вернулись буквально на глазах - и даже в присутствии именно Рудакова, активно пытавшегося повлиять на их дальнейшее «прохождение» сквозь автора и на их финальные редакции.
а нередко и дважды в день отчитывался в письмах перед женой. Эти письма - ценнейший источник свидетельств об О. М. в В. Самым коротким (с конца сентября 1936 и до середины мая 1937) был «Год Натальи Штемпель». Это самый изгой- ский и самый трудный период за все время в В. Но именно отношение к Штемель, «ясной Наташе», отношения с ней, как и с теми, кого она с собой «привела», впервые были по-настоящему и двусторонне дружескими. И не случайно именно на эти восемь месяцев пришлись две «воронежские тетради» из трех! Встреча и дружба со Штемпель - настоящее чудо и величайший подарок в жизни О. М.
В то время как О. М. отбывал свою ссылку, историческое время напрягалось и ужесточалось. Репрессии набирали обороты, и разворачивание Большого Террора началось лишь спустя несколько недель после возвращения О. М. в Москву в сер. мая 1937.
Но самое поразительное - те дивные стихи, которые Мандельштам написал в Воронеже, вершинные во всем творчестве. Трижды - с апреля по июль 1935, с декабря 1936 по февраль 1937 и с марта по май 1937 гг., - его накрывал невероятный творческий прилив, а когда волна уходила, «на берегу» всякий раз оставалась стопка листков с новыми стихами. Воронежский период - время высочайшей творческой активности поэта: четверть всего, что он написал, приходится на его воронежские годы: излучаемое ими чувство просветленного оптимизма, замешанного на человеческой трагедии, - потрясает.
Это то, что Мандельштам именно отсюда, из Воронежа, привнес в русскую и мировую поэзию, - «кое-что изменив в ее строении и составе» (4, 177).
Благодаря своим воронежским стихам Мандельштам - окольцованный и раскрепощенный - навсегда «прописался» в этом городе: «Я около Кольцова / Как сокол закольцован, / И нет ко мне гонца, / И дом мой без крыльца.». Вот перечень его конкретных адресов в В.: гостиница «Центральная» на пр. Революции (июнь 1934), терраска в доме повара возле Бринкмановского сада (предположительно на Федеративной ул., 18 или 16; нач. июля - сер. октября 1934; «комната-каюта» в доме в «яме» на 2-й Линейной, 4 (ныне пер. Швейников, 4б; сер. Окт. 1934 - 21.4.1935); смежные комнаты в «меблирашке» у «мышебойца» на пр. Революции (угол с ул. 25 октября; 21.4.1935 - 14.3.1936) и в доме ИТР на ул. Энгельса, 13б (14.3 - окт. 1936); комната у театральной портнихи в «доме без крыльца» по ул. 27 февраля, 50 (окт. 1936 - 16.5.1937).
поэту, а сквер, в котором он стоит, неофициально (а со временем и официально) стал именоваться Мандельштамовским. В В. неоднократно проходили различные вечера, фестивали (в частности, с 2015, фестиваль поэтич. искусства «Мандельштам-фест» и фестиваль «Улица Мандельштама» в 2016), конференции и чтения, посвященные О. М., в т.ч. в 2016 - в год 125-летия со дня рождения поэта - чтения, посвященные созданию музея О. М. В Воронежском литературном музее им. И. С. Никитина открыта первая в мире музейная экспозиция (в формате специального зала), посвященная О. М.
П. М. Нерлер