«Движется в слове, как в пространстве». Владимир Яхонтов
ЯХОНТОВ Владимир Николаевич (16/28 ноября 1899 г., Седлец Люблинской губернии - 16 июля 1945 г., Москва), актер и декламатор. С 1918 года учился в театральном училище при Московском Художественном Театре, затем в студии Е. Б. Вахтангова. В 1924-1926 гг. - актер Театра им. В. Э. Мейерхольда. Муж Еликониды Ефимовны Поповой. Познакомился с Осипом и Надеждой Мандельштам зимой 1926-1927 годов во время совместного проживания в здании Лицея в Детском Селе под Ленинградом (бывшее Царское Село, позднее — г. Пушкин). По воспоминаниям Е. Поповой, знакомство произошло так: «Осип Мандельштам с женой. Они жили тут же в северной половине Лицея. Однажды, привлеченный тем, что кто-то с увлечением читает передовую газеты “Правда”, О. М. постучал к нам в дверь и попросил папирос. В замочную скважину были переданы папиросы. Так состоялось знакомство. Позднее мы стали у них бывать. Мандельштам собирал в это время книгу своих стихов. Мы рассказывали ему о нашей работе и показывали куски в рабочем плане. Это был взволнованный, страстный слушатель, весь закипал... Очень интересно говорил и, запрокинув голову, расхаживая, читал свои стихи»199.
Незаурядный артистический дар Яхонтова, его увлечение русской поэзией, как классической, так и современной (В. Маяковский, В. Хлебников), стремление сделать само художественное слово, раскрытие богатства его содержания главным в своих театральных работах вызвали симпатию и интерес у Мандельштама.
Владимир Яхонтов
В 1927 году Яхонтов основал (с Е. Поповой и С. В. Владимирским) театр одного актера «Современник» (существовал до 1935 г.), где в первую очередь проявился его талант. Яхонтов - создатель (в том же творческом содружестве) и исполнитель моноспектаклей «Пушкин» (1926), «Петербург» (1927), «Евгений Онегин» (1930), «Война» (1930), «Горе от ума» (1932) и др. Знакомство Яхонтова с Мандельштамом состоялось в то время, когда артист работал над «Петербургом», спектаклем по произведениям А. С. Пушкина, Н. В. Гоголя и Ф. М. Достоевского. Тема «маленького человека», разночинца-горожанина, ярко представленная в спектакле, была очень близка поэту: Мандельштам всегда чувствовал свое родство именно с этим социальным слоем, возводил к нему свою «родословную». В 1927-1928 годах Мандельштам написал повесть «Египетская марка», герой которой, Парнок, представляет собой своеобразную модификацию петербургского «маленького человека» в период распада прежней жизни после Февральской революции; очень вероятно, что в создании этого образа сыграли определенную роль впечатления от яхон- товского моноспектакля «Петербург».
По воспоминаниям Надежды Мандельштам, вскоре после знакомства с артистом Мандельштам начал активно помогать выработке у Яхонтова той манеры чтения стихов, которую поэт считал правильной, способствовал избавлению артиста от «свиного рыла декламации» (по выражению Мандельштама). Поэт принимал, в определенной мере, участие в работе Яхонтова и Поповой над некоторыми из их постановок. Творчество артиста поэт высоко оценил в статье «Яхонтов» (впервые - «Экран “Рабочей газеты”». Москва, 1927. № 31. 3 июля):
«Яхонтов - молодой актер. Он учился у Мейерхольда, Станиславского и Вахтангова и нигде не привился. Это - “гадкий утенок”. Он сам по себе. <...>
На примере Яхонтова видим редкое зрелище: актер, отказавшись от декламации и отчаявшись получить нужную ему пьесу, учится у всенародно признанных словесных образцов, у великих мастеров организованной речи, чтобы дать массам графически точный и сухой рисунок, рисунок движения и узор слова.
Ничего лишнего. Только самое необходимое. По напряжению и чистоте работы Яхонтов напоминает циркача на трапеции. Это работа без “сетки”. Упасть и сорваться некуда. <...>
<...>
В работе Яхонтова и Владимирского есть нечто обязательное для всего русского театра. Это возвращение к слову, воскрешение его самобытной силы и гибкости»200.
Сравним характеристику Мандельштама с впечатлением филолога и лингвиста В. В. Виноградова, видевшего спектакль «Петербург» в 1927 году в Государственном институте истории искусств (ГИИИ) в Ленинграде (отзыв содержится в письме Виноградова жене, Н. М. Виноградовой-Малышевой, от 16 марта 1927 года): «...Был в Институте на просмотре чтения литомонтажа “Петербург” Яхонтовым. Попурри из Гоголя, Пушкина и Достоевского. Тонкое понимание слова, условный, не всегда оправданный символизм жеста (привитый Яхонтову учеником Вахтангова - Владимирским, который и является постановщиком), гипертрофия “игры”, особенно с вещами. Менее крепко, чем его же чтение «Пушкина», но более экспериментально и изысканно (с примесью безвкусицы)»201.
Общение Мандельштамов и Яхонтовых продолжилось в Москве, где последние жили постоянно, а Мандельштамы поселились в конце 1928 года. Дневниковые записи и мемуарные заметки Яхонтова и Поповой отражают эти взаимоотношения (см. их архив: Российский государственный архив литературы и искусства - РГАЛИ. Ф. 2440). В этих материалах многократно упоминаются Осип и Надежда Мандельштам, содержатся высказывания поэта о спектаклях Яхонтова, цитируются стихи поэта, имеются списки некоторых его стихотворений. Так, например, приводится следующая мандельштамовская характеристика (запись от 13 марта 1931 года): «Были Мандельштамы. Мы очень обрадовались им. Эти встречи с ними всегда очень приятны. Показывали им сцену из “Горе от ума” (Фамусов и Скалозуб II акт). Мандельштам отметил в ней греческое начало (козел и игра с козлом).
Такова эта замечательная мизансцена, когда Фамусов и Скалозуб сталкиваются лбами. Мандельштам определил “Горе” как зрелость и классику»202 буддийское лето...» и др.) Яхонтов писал: «Июль 31 г. Москва. Снова Мандельштамы. Снова я потрясен этой мудростью его стихов (он читал мне новые), их зрелостью с явной печатью гениальности. Тут у него появляется горькое веселие, ирония (нет, нечто несравненно более глубокое), как будто он пытается вздохнуть глубоко и наполнить легкие пылью и испарениями обильно политых тротуаров». По словам Яхонтова, именно ему и его жене Е. Поповой поэт прочел «(кажется, впервые и первым)», «.мне на плечи бросается век-волкодав, но не волк я по крови своей»203.
Сближал Мандельштама с Яхонтовым и его женой также интерес к Москве, ярко проявившийся в стихах и прозе поэта, особенно в конце 1920-х - начале 1930-х годов. В записях Яхонтова содержится план книги о Москве, задуманной им.
В эти годы (конец 1920-х - начало 1930-х годов) Мандельштам осознавал себя отщепенцем в советской действительности и литературе. Он принял и недвусмысленно утвердил свое отщепенство как позицию, исполненную внутренней правоты, в «Четвертой прозе» и стихах той поры. В цитируемом архиве нашла отражение разность взглядов Яхонтова и Поповой, с одной стороны, и Мандельштама, с другой, на эпоху — оптимизм, хотя и не безоговорочный, первых и скептицизм последнего (обе приведенные ниже записи относятся к марту 1931 года): «Смотрю на снимок, который висит у меня над постелью. Сталин и Ворошилов. Мне очень нравится этот снимок - вот два человека, которые смотрят вперед вместе со всей своей молодой страной. Осип Мандельштам смотрит назад. Он говорит: “Я вовсе не хочу быть человеком, который говорит под руку: таскать вам - не перетаскать”. Его лукавое желание выручает зрелое перо, расписывающее розы и камни Армении и гранитные плиты умирающего СанктПетербурга»*; «Вчера вечером Осип Мандельштам читал нам свою “Армению” и петербургские небольшие вещи. И то, и другое поражает своей суровой трагичностью и простотой. Он проходит мимо эпохи кустарниками и виноградниками Армении и опустевшими улицами северного города “с рыбьим жиром фонарей”»**.
Мандельштам с женой бывал у Яхонтова, по большей части, на Новом шоссе (в комнате Поповой; д. 1, кв. 1; ныне — Тимирязевская улица, дом не сохранился), на Петровке (д. 19, кв. 13) и в Варсонофьевском переулке (д. 8, кв. 2) - в комнате матери Яхонтова - Натальи Ильиничны; с начала 1930-х гг. Яхонтов и его жена Е. Е. Попова жили на улице Малая Бронная (д. 19, кв. 35) - именно здесь поэт и его жена просидели три дня в 1937 г., думая, куда бы им уехать из Москвы, поскольку Мандельштаму отказали в праве жить в Москве после воронежской ссылки. Яхонтов и Попова посещали Мандельштамов в «Доме Герцена» (Тверской бульвар, 25) и в их квартире на улице Фурманова (Нащокинский переулок, д. 3—5, кв. 26 — дом не сохранился).
Во время воронежской ссылки Мандельштама (19341937 гг.), Яхонтов, будучи в Воронеже на гастролях, встречался с поэтом. После возвращения Мандельштама из Воронежа его интенсивное общение с Яхонтовым возобновилось. Дружеское отношение Яхонтова к поэту проявилось в этот период и в непосредственной материальной помощи, которую артист неоднократно оказывал Мандельштаму.
Театр одного актера. М., 1958.
Литература:
Крымова Н. А. Владимир Яхонтов. М., 1978.
Собр. соч. В 2 т. Т. 1. «Воспоминания» и др. произведения; Т. 2. «Вторая книга» и др. произведения. Екатеринбург, 2014.
Швейцер В. А Мандельштам после Воронежа // Вопросы литературы. 1990. № 4.
Штемпель Н. Е.
Мандельштам О. Э. Яхонтов // Мандельштам О. Э. Полн. собр. соч. и писем. Изд. 2-е. Т. 3. СПб, 2017.
«Но люблю мою курву-Москву». Осип
Мандельштам: поэт и город. М., 2012.
Козловская Г. Л.